Зима. Самая первая в этом мире. Оттого я и ждала от неё чего-то особенного. Хотя, не скрою, что всегда любила зиму.
За новый год и день рождения. За волшебство, тихой безлунной ночи, когда с неба падают снежинки, искрясь в свете уличных фонарей.
А ещё люблю зимние каникулы и то особое сияние в глазах людей, которые тоже верят в волшебство зимних ночей немножечко сильнее, чем в любое другое время года.
Зима всегда жестока и опасна, но при этом не лишена очарования.
Какая зима в мире Равьет?
Она под стать самому миру. Словно живая. Яростная. Голодная. Алчная до тепла. Ласковая лишь к сильным. Да, сильных она любит, но прежде всего испытывает.
Моя первая зима в этом мире словно присматривалась ко мне. Пробовала на вкус. Злилась за то, что я всякий раз убегаю от неё. Как же поступить иначе, когда вся работа твоя и жизнь связана на данный момент только с академией. Мне и самой хотелось в город — побродить по заснеженным кривым улочкам, найти, наконец, храм Халлэ… да только не пускали.
После инцидента с сумеречным волком, я вышла за стены Академии всего раз. Это случилось относительно недавно, перед тем как выпал первый снег. Мы с Хель потратили весь день на то, чтобы купить одежду к зиме. Но если я руководствовалась в основном двумя критериями выбора — одежда должна была быть удобной и практичной. То дроу постоянно прикидывала, не будет ли стеснять та или иная вещь её движения во время драки. Будет ли её одежда красивой при этом, и как будет смотреться в спокойном состоянии. Когда с покупками было покончено, конечно, речи о том, чтобы идти куда-то уже и быть не могло. Хель искренне за меня переживала и не хотела рисковать.
Пролетела осень, и многое за это время во мне изменилось. Тренировки пошли на пользу, и собственное лицо больше не казалось мне круглым, а фигура утратила излишнюю припухлость. Исчезла скованность и ощущение собственной неуклюжести. И хотя я по-прежнему не являлась одной из самых лучших учениц Академии, собственные успехи казались мне значительными. Ну, ещё бы, я не отставала ни по одному предмету, освоила верховую езду и выучила ряд сложных упражнений с национальными вампирским оружием — парными клинками к`шаасси. Я гордилась собой и радовалась своим маленьким победам, не особо страдая от вынужденных ограничений в передвижениях. Ведьмочки со временем, кстати, тоже оттаяли и перестали злиться на меня.
С боевой магией пока не особо ладилось. И хотя магистр Кьесси так ни разу и не поговорил со мной по поводу последнего происшествия с моим участием, он словно задался целью показать мою слабость и никчёмность. В итоге по теории боевой магии, а точнее, того её раздела, что был общим, у меня всё было отлично, но на практике…
Ведьма должна уметь дать отпор боевому магу, если она ведьма Академии Единства. Это было одним из главных правил, соблюдая которые можно было с отличием закончить сиё учебное заведение.
Как прилежная адептка я старательно училась этому противостоянию, да только не получалось пока ничего путного. И многие практические занятия проходили весьма однообразно. Со стороны это выглядело примерно так...
Летит на мелкую ведьмочку неприлично крупный сгусток огня. Не из зловредности созданный таким, а из любви к искусству и чрезмерно рьяного старания одного из адептов факультета боевой магии.
И воззвать бы к воздушным духам, да отвратить неминуемую беду, но не находит ведьмочка ещё общего языка с этими духами. И молчат они как-то подозрительно, после памятного полёта на метле…
Не отработанное заклятие рассеивания действует совсем не так как хотелось, что вполне закономерно. Шар распадается на несколько частей, и все они продолжают нестись на непутёвую адептку.
Времени на использование каких бы то ни было магических приёмов обычно не остаётся. Остаётся только убегать, стараясь увернуться, а также получать заслуженные ожоги. Хотя нет, мне определённо повезло в одном — я освоила огненную стихию и теперь пламя не в силах опалить моё тело. Но одежда всё равно подпалена. Опять. И это даже грустнее низших балов, потому что комендант Силайрис предупредила о том, что новая форма для практических занятий будет выдана только во втором полугодии.
Чтобы погасить дымящуюся одежду, приходится прыгать в ближайший сугроб, после чего выбираться из него предстоит под дружный хохот сокурсников. Мне бы разозлиться, но стоит лишь встретить сочувственные взгляды друзей как я моментально остываю. Не моё это — драться. Но, к сожалению, это понимают далеко не все.
Кьесси снова ставит неуд по практической части. Но на этот день пытка закончена.
Только знаю, что пройдёт ещё множество занятий, подобных каторге, прежде чем я смогу хотя бы элементарно отбивать чужие атаки. А пока у меня самые худшие результаты по предмету.
***
После очередных занятий с магистром Кьесси я, как обычно пребываю не в самом лучшем расположении духа. Привычно делаю наговор на воду от простуды и прочих хворей, выпиваю и, собрав в охапку учебники, удобно устраиваюсь под одеялом на кровати.
Оставаясь в одиночестве, я всякий раз убеждала себя в том, что всё, кроме битв у меня получается не хуже, чем у других. Я прекрасно ассистирую целителям и способна исцелять сама. Особенно хорошо выходит заживление ран, анестезия и лечение простудных заболеваний. По ментальной магии я, как правило, тоже получаю высший балл. Я достаточно сильна в самозащите, а большего от ведьмочек и не требуется. По остальным общим предметам также со стороны преподавателей нареканий нет. Даже учитель некромантии только посмеивается надо мной, когда изучаем «наглядные пособия», но на оценке это не сказывается. Думаю, что пройдёт ещё немного времени и, возможно, я совсем привыкну к этим старым мумиям.
В моей комнате прочно поселился запах трав и почти самый настоящий домашний уют. Пока это было то место, куда хотелось возвращаться, и где я на время забывала о своих неудачах. Вот и сейчас, когда за окнами выла вьюга, я начинала засыпать в обнимку с учебником по истории, одним из моих любимых предметов. Наговоры на воду сделают своё дело, и завтра я проснусь хорошо отдохнувшей, и никакая простуда ко мне не привяжется. А значит, урок отвечу на отлично.
Такая приятная мысль грела не хуже пухового одеяла, и даже осознание того, что урок-то не совсем выучен, меня не беспокоило.
— Ты обещала, что придёшь, — слышу я знакомый печальный голос и не понимаю, сон это или реальность.
Из темноты проступает наше озеро, укрытое зелёными ветвями деревьев, в лесу за Академией и я понимаю, что всё же это сон. Озеро становится чётче, и вот я уже стою на его берегу, а на камне тот знакомый грустный паренёк со свирелью.
— Ты обещала… — повторяет он и смотрит укоризненно.
Знаю, что сплю, но стыжусь того, что не выполнила обещание.
— Прости, — говорю я. — Много всего случилось, и я просто забыла.
Внимательно смотрит на меня и, похоже верит.
— Приходи сейчас.
— Но я ведь и так тут.
— Нет, ты спишь.
Я, конечно, знала, что сплю, но не ожидала таких слов от самого персонажа сновидения.
— Придёшь наяву? — снова спрашивает паренёк, прищуриваясь. — Ты ведь давала слово.
Давала и чувствую, придётся исполнять обещанное. Киваю пареньку.
— Одевайся, садись на метёлку, я жду, — инструктирует он и делает резкий жест, будто отталкивает меня от себя.
Взгляд хитрый-хитрый. Я просыпаюсь на полу, а в голове звучит его «Ты обещала».
Некоторое время терзаюсь сильными сомнениями по поводу происходящего. Егорыча не видать, наверное, ушёл к кому-то другому хозяйничать. Даже посоветоваться не с кем.
Ты обещала.
Ведьмы редко спорят с духами. Озеро территориально находится в пределах Академии. А значит, решено — обещание нужно выполнять.
Быстро одеваюсь в приготовленные на завтрашний день тёплые вещи — юбку, свитер, колготки, сапожки и подбитый мехом плащ с капюшоном. Метёлка сиротливо стоит в углу. Я не садилась на неё после того раза и, признаться честно, побаивалась. Больше не самого полёта, а директора.
Но чувствую, что пока не слетаю на озеро, назойливый голос в моей голове не утихнет. Странно, правда, что он вспомнил об этом только сейчас.
Метла ложится в руку радостно и будто недоверчиво. Аккуратно поднимаюсь над полом, чтобы удостоверится в том, что она подвластна моей воле. Удовлетворённая результатом, открываю окно и вылетаю, прищемив за собой раму занавеской, чтобы комнату не выстудило.
От полёта по-прежнему захватывает дух, но теперь я реагирую на него спокойно и лечу почти плавно. Мешает только бьющий в лицо ледяной ветер, который затрудняет видимость. Осторожно снижаюсь к озеру.
Первым, что я испытала, было состояние шока. Но не потому, что паренёк из сна действительно существовал. Он был одет точно также как и во сне. Ноги и вовсе босые. Стоит на валуне и с улыбкой на меня смотрит.
— Тебе разве не холодно? — спрашиваю, приземляясь рядом. Даже в тёплой меховой одежде я испытывала холод, что уж говорить о нём…
Но паренёк отрицательно покачал головой.
— Если тебе будет легче…
Он повел рукой, и лес с озером преобразились. В одно мгновение мы словно очутились в летней ночи. Хотя я чувствовала, как где-то за незримой гранью воет вьюга.
Только ни одна магия, кроме иллюзии, этого не могла…
Я спрыгнула со своего летательного средства на песок. Присела, чтобы потрогать влажные песчинки, провести рукой по воде.
— Очень реалистично, — говорю я, выказывая восхищение.
— Это не иллюзия. Просто я люблю лето.
Интересное объяснение для таких незаурядных способностей. «Я просто наплюю на законы физики и магии этого мира, потому что люблю лето». Но он между тем продолжал:
— Сестра всегда любила зиму, но мне по-прежнему ближе лето.
— Она ещё не излечилась?
— Нет.
Знаю, что ведьма, а не целительница и могу немногое, но мне было жалко этого одинокого паренька, кем бы он ни был.
— Прости, не знаю, как к тебе обращаться и твою сестру не знаю, но мне хотелось бы вам помочь.
Парень встретился со мной взглядом. Глаза у него яркие и живые, навевающие мысли о молодой листве. Словно решив что-то для себя, он кивнул и сказал:
— Зови меня Ра. Так называла меня сестра, а я ей прозвище придумал. Мотылёк. Лёгкая, красивая, бесстрашная… я скучаю по ней. Сейчас ты не сможешь помочь ей, ведьмочка. Но позже я рассчитываю на тебя.
Это заявление было странным. Учитывая, что парень запросто может сделать зиму летом, а я даже с банальным атакующим заклинанием огня не справляюсь. Не тот уровень.
— Знаю, о чём ты думаешь. Считаешь меня могущественным, а себя никчёмной. Только на самом деле всё почти наоборот и когда ты пробудишься, то поймёшь.
— Тогда зачем сейчас я здесь?
— Знать, что шанс на спасение есть — это одно… а видеть и говорить с той, кто приложит к этому спасению руку — совсем другое.
Не знаю, кого во мне увидел этот паренёк, но на роль спасительницы кого бы то ни было, я подходила меньше всего. Я всего лишь ведьмочка и, причём не самая лучшая.
— Кроме того, сейчас я хочу помочь тебе. Ты слишком долго находилась в другом мире и тебе сложнее других настроиться с этим миром на одну частоту и работать с его энергиями, — парень лукаво усмехнулся, снова без труда поняв, о чём я думаю. — Твоё происхождение — не тайна для меня. Я наблюдаю за тобой с того самого мгновения, когда ты появилась на лесном тракте.
Меня охватила растерянность. Неприятно чувствовать себя безвольной пешкой, не знающей правил игры.
— Влада, — он впервые обратился ко мне по имени. И то, что он его знает, уже не удивляло. — Не делай поспешных выводов. Всё, что происходит с тобой, это часть твоего же плана. Ты сумела сохранить самое важное, что у тебя есть — собственную суть. И поступила разумно, спрятавшись в другом мире.
Уже в который раз мне намекали, что когда-то я жила здесь. Только почему я вообще ничего не помнила?
— Значит, я отсюда?
— Да, ты жила здесь более тысячи лет назад. Под конец войны, которую здесь называют Великой, ты была вынуждена уйти, выбрав лучший вариант из возможных — спрятаться в мире, где тебя никто не стал бы искать.
— Значит, я поступила как настоящая трусиха? — хмыкнула я. Правильно, что особо я не обольщалась. Видимо ни героем, ни воином я никогда не была и раньше.
— Снова поспешные выводы, — вздохнул паренёк, становясь вдруг в один миг совсем взрослым. — Ты поступила правильно и выбрала наилучшее решение из всех доступных. Было бы намного хуже, если кто-то из твоих врагов решил бы уничтожить саму возможность перерождаться. Ты всё сделала правильно и твои друзья тебя поддержали. Сейчас ты слаба, но ты здесь и уже это ваша общая маленькая победа.
— И теперь я должна что-то сделать?.. — я неопределённо махнула рукой. — От меня ведь чего-то ждут, правильно?
— Думаю, у тебя прежней был разработан целый план на этот счёт.
Мне стало любопытно.
— Я была настолько деятельной натурой?
Ра вдруг рассмеялся.
— Ты всегда всё делала по-своему. Соглашалась с чужим мнением, кивала, даже иногда давала обещания, но поступала по-своему. Порой поступки были на редкость безрассудными и непредсказуемыми, но они были правильными…
— Ужасная личность.
— Но нам с сестрой нравилась. Мы любили наблюдать за тобой и делать ставки.
Вот уж действительно откровение.
— Наверное, у меня было множество врагов?
— В этом ты преуспела, — согласился Ра с непонятной смесью печали и гордости. — Не всем был понятен твой личный кодекс чести и особенно одно правило, которым ты руководствовалась. Следовать голосу сердца. Ты любила это повторять.
Вот значит как. Одна из заповедей древней расы была моим главным правилом?
— Ра, а что стало с моими друзьями и где они все? Или их совсем не было?
— Были, а иначе тебе не помогли бы вернуться. Но ты сама должна всё вспомнить и понять. Таковы правила. Учись, набирайся сил, получай опыт и помни, что однажды всё вернётся. Торопить события не нужно. Я лишь помогу исправить небольшой изъян.
Он протянул мне руку и мой атамэ. Когда только мой нож успел перекочевать к этому рыжему, я не заметила.
— Режь. Чтобы войти в гармонию с миром, ты должна получить мою кровь. Это допустимая помощь.
Во что превращается моя жизнь? Меня поят кровью всё чаще и чаще и все кому не лень.
— Ну же, смелее, Влада. А иначе след прежнего бытия не позволит твоим способностям раскрыться.
Третьего приглашения мне не потребовалось. Пусть неуверенно, но я нанесла тонкий порез на протянутую руку Ра. Из раны выступила не кровь. Жидкое золото, пламя и солнечный свет, сплетённые в единую субстанцию. Паренёк не был человеком, я поняла это уже давно, но у кого могла быть такая кровь? Неужели очередное божество? Тогда почему я ничего не слышала о странном зеленоглазом мальчишке с рыжими волосами?
Не дожидаясь пока я справлюсь с собственными эмоциями, Ра взял ситуацию в свои руки. То есть, сам шагнул, становясь вплотную, и прижал свой порез к моим губам.
— Всего глоток.
Подчинилась. Не впервой ведь.
Через мгновение я ослепла. Точнее мне казалось, что золотой свет заливает всё вокруг, мешая видеть. Общие ощущения при этом тоже были не самые лучшие. Сердце билось на пределе своих сил, отчего колотило и всё тело. Мне стало страшно и казалось, что я вот-вот умру. Ноги подкосились, и я едва не упала на песок. У Ра оказались неожиданно сильные руки. Ещё через несколько мгновений всё прошло и перед глазами прояснилось.
Ничего не изменилось. Ну, почти…
Сначала я отшатнулась от Ра, узрев на его месте крупного красного дракона. Но затем, присмотревшись, поняла, что каким-то образом вижу обе его ипостаси. Вот он дракон и в тоже время тот же самый паренёк, который улыбается самодовольно и слегка ехидно. В глазах начало двоиться, потому что образы стали наслаиваться один на другой. Поначалу это мешало. По тому, как Ра терпеливо ждёт, я поняла, что должна привыкнуть.
Нормализовала дыхание. Успокоилась. В таком состоянии стало легче понять, что я могу управлять своим зрением. Только нужно немного потренироваться. Дракон в образе рыжего паренька был наилучшим тренажером.
Вскоре я сумела по собственному желанию переключать зрение между двумя планами. А если точно, я могла просто как бы не обращать внимание на второй план. Так я вижу теперь лёгких и игривых элементалей воздуха, которых в пространстве тьма тьмущая. В воде снуют любопытные водные духи, а под ногами затаились элементали земли.
— Ты — дитя изначальной магии, которая состоит в тесном взаимодействии с ними. Маги и некоторые ведьмы стремятся повелевать и управлять, но при этом они сами не знают, как много теряют. С ними нужно говорить душой, открывать сердце и мысли. Это легко и в то же время сложно. Взять тех же духов воздуха. Работа с ними подобна игре. Ты проникаешься их лёгкостью, становишься одним из них и начинаешь играть, чётко ставя перед собой цели. Хочешь подняться в воздух? Люби его, чувствуй, как это весело, как ярко… Только не позволяй ни капли сомнения проникнуть в твоё сердце. Иначе быть беде. Влада, я дал тебе часть своей крови, чтобы облегчить процесс познания стихий, но это только малость. Я всего лишь уничтожил печать прежнего мира. Заново учиться жить в унисон с этим миром тебе придётся самой.
— Я понимаю, — кивнула я. — Надеюсь, когда-нибудь я тоже смогу тебе помочь.
— Сможешь. Ты поможешь моей сестре и мне.
— Буду рада.
Он улыбнулся, снова запрыгивая на валун.
— Скоро рассвет, но не откажи мне в одной малости. Станцуй для меня в честь моей сестрёнки.
Эта просьба меня смутила. Станцевать? Да в танцах я ничуть не лучше чем в бою.
— Я не умею. — промямлила я, пряча глаза.
— Не страшно. Ты будешь танцевать с моим Мотыльком.
Удивлённо смотрю на эту хитрую драконью физиономию, но ему мой взгляд нипочём. Он всё продумал.
— Закрой глаза и расслабься. — говорит так ласково и вкрадчиво.
Всё ещё не понимая, что за этим последует, послушно закрываю глаза.
Сначала ничего не происходит, но вскоре слышится пение свирели, далёкий рокот барабанов и звон колокольчиков. Странная ритмичная музыка завораживает и вводит в некое подобие транса.
Вот я вижу тот самый берег перед озером. На валуне сидит Ра, играя на свирели. А перед ним в свете небольшого костра, танцует хрупкая девочка, которая как отражение похожа на паренька. Только одежда на ней другая, лёгкая, прозрачная ткань, украшенная золотыми кольцами и круглыми монетами, обнимает тело, словно индийское сари. Ноги Мотылька босы, только звенят в быстрой пляске колокольчики на браслетах. Руки то и дело взлетают к небу, гибкое тело изгибается в ритме музыки, быстрее и быстрее переступают босые ступни. Девушка стремительная и подвижная, подобна пламени на ветру. И вот на миг она замирает, чтобы встретиться со мной взглядом, и я утопаю в этих зелёных глазах.
Собственное тело подчиняется странному ритму и задаёт его звоном колокольчиков. Теперь я не я, а Мотылёк. Лёгкая и стремительная. Движения выходят естественно, как будто я всю жизнь танцевала…
Но самое удивительное началось, когда я осознала главное. Стихии вокруг чувствовали меня, а их, как если бы мы были единым целым. И далёкий звук барабанов это ответ самой земли, звону моих колокольчиков вторят и ветер и вода. Поёт и пламя, повторяя движения моего тела. Или я двигаюсь в ритме танцующих языков огня.
Пришла в себя, словно пробудившись ото сна. Внезапно осознала себя стоящей, как и до танца. Открыла глаза, встречаясь с изумрудным сияющим взглядом.
— Спасибо, — прошептал Ра. — Теперь ты знаешь.
И он просто исчез, а лето вновь обернулось зимой. Сказка закончилась.
Подняв метёлку со снега и бросив опасливый взгляд на светлеющее небо, я поспешила в свою комнату.
В том, было ли всё на самом деле или всё оказалось лишь наваждением, убедиться сумела почти сразу.
Ложиться спать уже нет смысла. Скоро будет завтрак и первое занятие. Полностью раздевшись, я встала под душ, позволяя горячим струям согреть продрогшее тело. Прислушавшись к ощущениям, поняла, насколько сильно они изменились. Вода льнула к телу, словно вторая кожа, одновременно согревая, унося все тревоги и заигрывая. Мои ощущения можно было сравнить с абсолютным эмпатическим контактом.
Мелькнула шальная мысль. Подчиняясь какому-то наитию, я вытянула руку вверх и вода, обвивая её по спирали, устремилась к моим пальцам, попирая законы физики. Достигнув пальцев, упругая струя взвилась в воздух над моей головой, снова обрушиваясь в общий поток. Это и в самом деле весело — чувствовать воду, как продолжение собственной энергетики, действовать как единое целое.
Так вот, что значит быть настоящей ведьмой в этом мире.
Я зажмурилась, приводя в порядок собственные эмоции. Теперь и в самом деле должно стать легче. И на практических занятиях по боевой магии я обрету защиту от любой стихии. А заодно и прощупаю собственные слабые места.
***
Следующего занятия по боевой магии я и в самом деле ждала с некоторым предвкушением. Любопытно было испытать полученные возможности в боевых условиях.
Погода выдалась ветреная и снежная, но директор Кьесси решил, что это не достаточно веская причина, чтобы проводить занятия в стенах Академии.
— Если кто-то и простудится, так это не проблема, у целителей и ведьм будет материал для практических работ, — говорил он, посмеиваясь.
Как ни странно я была согласна. Слишком редко нам выпадала возможность работать с настоящими больными и большая часть уроков по целительству проходила лишь в теории.
Разделив нас на две группы, архимаг стал вызывать каждого поочерёдно, выбирая в пару противника по своему усмотрению.
И снова попался тот самый маг, благодаря которому меня обсмеяли всем курсом. Кьесси, похоже, специально выставлял против меня одного из своих самых лучших учеников.
Смуглый парень с короткими каштановыми волосами и надменным выражением в светло-голубых глазах. Кажется, его звали Нерилом и его семья была приближенной ко двору. Как по мне, так обыкновенный выскочка.
Уже изначально он приготовился к победе и, не мудрствуя лукаво, принялся творить привычный огненный шар. Его фаерболы уже набивали оскомину.
Поиграем? — пропел ветер.
Медленно кивнула. Мой противник воспринял этот жест как готовность к бою и ухмыльнулся. Ему не нужны были сигналы для нападения. Нерил всегда нападал первым, как только завершал подготовку, я всего лишь защищалась.
Огненный шар нёсся на меня, а я уже была одним единым с ветром, быстрым, шаловливым и неуловимым.
Взметая мириады снежинок, я понеслась навстречу противнику. При сближении с огненным шаром воздух вмиг стал плотным, окутывая грозный снаряд снегом. Фаербол с шипением растёкся по ветряному щиту. Растаявший снег, превратившись в воду, закрутился в вихре, превращаясь в острые ледяные осколки.
Поиграем? — звенела вода, охотно отдаваясь воле ветра.
Ну, а я разве против? Улыбаюсь и от ответных эмоций свободолюбивых элементалей, в душе растекается приятное тепло.
Своевольный ветер приподнимает меня в воздух, помогая уклониться от следующего огненного снаряда. Он понимает, что Нерил — не враг, потому что это знаю и я, поэтому только когда ледяные осколки становятся немного меньше, они летят в противника, брошенные лёгкой ветряной рукой.
Нерил слишком поздно закрывает лицо рукой и кожу режет множество льдинок. Выступает ярко-алая кровь. Это отрезвляет и мешает чувствовать гармонию со стихиями.
Неловко приземляюсь рядом, выпадая из объятий юрких элементалей. Сокурсник не верящим взглядом смотрит сначала на свою ладонь, а потом на меня.
— Я не хотела, извини, — говорю я, делая шаг к нему.
Нужно было только остановить кровь. Но парень отступил, повинуясь скорее своим эмоциям, нежели здравому смыслу. Глупый. Не понимает, насколько невыносимо мне видеть его раны.
— Адептка Светлая! — окликнул меня директор.
Вздрагиваю от осознания того, что всё-таки нахожусь на уроке. А ведь я совсем позабыла об этом во время поединка.
Оборачиваюсь и вижу, какими глазами на меня смотрят сокурсники. Они рассчитывали снова посмеяться надо мной, а я их удивила. Столько недоверия и опаски. Неужели теперь они будут смотреть на меня как на противника, а не неуклюжую ведьмочку?
Друзья тоже удивлены, но кроме удивления я вижу в их глазах и гордость.
— Вернитесь на место! — приказывает Кьесси. В суровых очах архимага застыл лишь лёгкий интерес, но не более.
Послушно возвращаюсь, становясь с близнецами и Дином. Оборотень тут же мягко сжимает плечо, одобряя.
— Сестрёнка показала зубки, — тихо шепчет мне Рэмьен.
— Мы гордимся тобой, — добавляет Клавьер.
Я счастливо сжимаю их руки, незаметно, за спиной, чтобы не увидел директор. Пожалуй, сегодня самый замечательный урок практической боевой магии за минувшее полугодие.
Скоро экзамены, а за ними и каникулы. Только теперь я уже не переживаю. Точно сдам и теорию и практику по боевой магии, если понадобится.
Только когда следующими выходит пара Хель и Дина, я понимаю, насколько мало могу противопоставить некромантам. Наблюдаю за тем, как стремительно несутся к подруге чёрные нити, как вязнут в щите, вспыхивающим ярким пламенем. Заклинания деактивируют друг друга. Дин слишком много времени тратит на подготовку своих заклинаний, дроу, не тратя времени, использует возможности собственного резерва. Девушка подчиняет силу самой близкой в этот момент стихии и бьёт по ногам молодого некроманта плетью ветра, а затем фиксирует ветряными же оковами. Не дав произнести последние слова заклинания, Хель, используя сырую силу, заткнула его рот комком снега.
Смотрелось это всё довольно эффектно, но я заподозрила некроманта в том, что он поддавался.
— Для вашего уровня удовлетворительно, — задумчиво произнёс Кьесси. — Возвращайтесь на места.
Адепты вернулись, а я подумала о том, что учитель к нам излишне строг.
Мы все были всего лишь первокурсниками, которые изучали не только свои первые заклинания, но и учились контролировать свою силу. Поэтому ничего странного в том, что адепты используют самые простые боевые заклятия. Подчинение стихий для боевых магов, также как и единение со стихиями у ведьм, способствовало оттачиванию основных навыков. Это было правильным и безопасным. Почему же наш директор никогда не был в восторге ни от кого из нас, оставалось загадкой не только для меня, но для многих других. Искренне надеюсь на то, что этому есть своё достойное объяснение.
Чем активнее я взаимодействовала со стихиями, тем сильнее раскрывался для меня мир, и общение с элементалями становилось естественным, как дыхание. Иногда, особенно под влиянием ветреных воздушных элементалей, мне начинало казаться, что у меня достаточно сноровки, чтобы победить даже такую опасную тварь, как сумеречный волк. Только это быстро проходило. Я ещё слишком легко теряла контроль над собственным состоянием. Чтобы прервать своё единение со стихиями, достаточно было сильной эмоции или боли. Как с этим бороться, я пока не знала.