Зима в этом году поздно заявила о своих правах. Настоящие холода ворвались в Кхаэсс с метелями и снегопадами только к концу первого зимнего месяца. И словно стремясь компенсировать своё упущение, ледяная владычица завалила сугробами второй по величине город империи людей, а вместе с ним и ставшую уже такой родной магическую Академию Единства, за считанные дни.
Больше года прошло с того момента, как я очутилась в мире под названием Равьет и поступила в самую настоящую магическую Академию.
Ещё на Земле я увлекалась магией, но и мечтать не могла о том, что однажды окажусь в месте, где она станет не просто увлечением, а смыслом моей жизни. Это не громкие слова, поскольку магия в этом мире занимала одно из важнейших мест во всех сферах жизни людей и прочих рас. Без магии тут невозможны были такие немаловажные вещи, как бытовой комфорт и качественная медицина, поскольку технологического прогресса тут как такового почти не наблюдалось.
Ведьмы, одной из которых я и была, тут являлись хранительницами изначальной магии и вступали во взаимодействие с духами и элементалями четырёх стихий. На этом и строилось ведьминское искусство, имевшее свои плюсы и минусы. В отличие от магов мы использовали только те силы, что имелись под рукой, работая с мирозданием напрямую. Как ни странно, именно это обстоятельство делало нашу профессию уважаемой. Ведь благодаря такому взаимодействию мы способствовали созданию порталов и кристаллов переноса.
Было в работе ведьмы и несколько особо опасных моментов. Особую угрозу представляли собой охотники за хранительницами изначальной магии. Среди них встречались как обычные желающие наживы за чужой счёт, так и жуткие твари, выбирающиеся с наступлением сумерек.
Для последних ведьмы служили деликатесом и маячком в одном лице. Поэтому больше года тому назад директор Академии Единства архимаг Харольд Кьесси, объявил запрет о свободном перемещении адепток факультета изначальной магии вне территории Академии после захода солнца.
Впрочем, сам запрет лично меня не особо печалил. Территория Академии Единства была огромна, включала в себя не только общежития для адептов, но и небольшой лес с озером, конюшни, площадки для тренировок, лазарет и даже небольшой амфитеатр для проведения турниров. Даже при всём желании тут тяжело соскучиться. Особенно если взять во внимание наличие семи курсов адептов различных мастей и расцветок…
Я, кстати, не шучу. Так уж вышло, что Академия Единств — была единственным приличным магическим заведением на весь мир и единственным по всей империи. Поэтому кого тут только не встретишь. Всевозможные оборотни, эльфы, вампиры и представители прочих разумных рас, обучались наравне с людьми. Иногда мне казалось, что тут собираются не просто адепты, а обладатели самых экзотических внешностей и талантов. Я уже молчу о разнице в социальных статусах и тому подобном. Исходя из всего этого, стоит ли удивляться кипящим тут страстям? Думаю, нет.
И, казалось бы, мне следует держаться своих? Ведь что иное может способствовать развитию ведьмы, как обмен опытом и общие эксперименты со своими товарками. Да, так проще. Наверное. Вот только испытать это на себе мне так и не удалось.
А виной всему одна любопытная тёмная эльфийка дроу с факультета боевой магии и оборотень-некромант. Они сами нашли меня в толпе и почти сразу стали самыми дорогими нелюдями в Академии. Немного позже к нашей маленькой компании присоединились вампиры-близнецы из клана Серебряного Ворона, с которыми меня связал долг крови.
Эти четверо забрали меня у всего мира, но я не жалею. Они на самом деле заменили мне семью, а вампиры и вовсе приняли в свой клан за спасение их жизней…
Но последнее скорее исключение из правил. Я прекрасно понимала, каким чудом осталась в живых и вытащила с того света братьев.
Не всегда и не всех получается спасать — такова горькая правда, познать которую в полной мере я сумела только недавно.
И сегодня непростой день. Ровно месяц назад погиб мой жених — светлый эльф Тиравьель Раэрейн. И погиб он, защищая меня, от копья сумеречного существа, пришедшего по мою душу с изнанки мира.
Он был для меня скорее лучшим другом, чем любимым. И своё согласие быть его невестой я дала под действием эмоций. Но это обстоятельство ничего не меняет и в тот день, когда он погиб, я хотела последовать за ним. Невыносимо осознавать то, что за тебя погибают, а ты и сделать ничего не можешь. И Тир, последний из рода Раэрейн… он не заслуживал такой смерти.
Первые дни после произошедшей трагедии я практически не помнила. Слишком глубоко ушла в горе и винила во всём себя. Да и сейчас виню. Если бы не я, Тиравьель мог жить…
Только благодаря друзьям я сумела взять себя в руки.
Хель и вовсе поселилась в моей комнате, чтобы не оставлять одну ни днём ни ночью. Она не успокоилась, пока я не закрыла пробелы по каждому из пропущенных предметов.
Дин не позволял забывать о еде и сне, заботясь обо мне как настоящий старший брат, которого мне всегда не хватало. Рэм и Клавьер часто развлекали меня рассказами о своих проделках и держались рядом, несмотря на мой отсутствующий вид, на деле показав всю силу своего терпения.
Не остался в стороне и мой комнатный домовой Егорыч. Он продолжал деловито хозяйничать в моей комнате, иногда добродушно ворча из-за следов, которые оставили на подоконники вампиры или неубранных со стола крошек от пирожных. Я в свою очередь не забывала его задабривать гостинцами и чувствовала небольшое моральное удовлетворение из-за того, что тоже могу о ком-то заботиться.
И всепоглощающее чувство вины немного отступило перед этой, почти домашней, суетой.
Теперь, спустя месяц, я нашла в себе силы отправиться на могилу Тиравьеля.
Сегодня был первый выходной недели, но мы запланировали всё заранее.
Позавтракав, я переоделась в простое шерстяное платье глубокого тёмно-синего цвета и кофту, тёплые колготки и сапоги, а сверху накинула чёрный зимний плащ с меховой опушкой. Волосы я собрала в простой пучок, заколов на затылке несколькими шпильками. В таком состоянии моя густая тёмная грива волос не будет мешаться под капюшоном. Раньше я заплетала косу, которую завязывала кожаным ремешком с чёрной бусиной. Но я потеряла его в тот день, когда погиб Тиравьель…
Спустившись в холл общежития, я обнаружила там Хель. Светловолосая дроу была одета в чёрный брючный костюм, высокие сапоги и меховую зимнюю курточку с капюшоном. По бисеринкам влаги, затерявшихся в опушке её капюшона и влажному блеску сапог нетрудно было угадать, что она недавно зашла с улицы.
— Пойдём, Влада, — сказала она мне и её красивые губы тронула грустная улыбка. — Экипаж ждёт у ворот.
Я благодарно кивнула и взяла девушку за руку, чтобы не упасть на скользкой тропинке, ведущей к главным воротам Академии.
За воротами нас действительно ждал чёрный экипаж с сутулым, укутанным по самые глаза, возницей на козлах и Диннайтом Блаэнэром у дверей. Будучи рептилией в своей второй ипостаси, он и в человеческом обличье выглядел несколько сонным, поэтому с заметным выражением облегчения, помог мне забраться в карету, после чего запрыгнул и сам, усевшись рядом с Хель.
Как только дверь закрылась, экипаж двинулся с места, внутри стало ощутимо теплее. Тёмная эльфийка тут же засунула озябшие руки под плащ некроманта и положила голову тому на плечо. Ну, а он, конечно, не удержался от того, чтобы не стянуть с девушки капюшон и зарыться носом в её светлых платинового оттенка волосах.
Я невольно улыбнулась, глядя на них. Дроу и оборотень с ипостасью виверна были необычной парой и избегали демонстрации своих чувств на публике, но для них обоих я была кем-то вроде младшей сестрёнки, оттого и не стеснялись они меня.
— Сейчас нужно будет заехать в городскую администрацию и получить разрешение, — выдал вдруг Дин, чем вызвал неподдельное удивление у нас обоих.
— А мы сами разве не сможем кладбище посетить? — поинтересовалась дроу, первой озвучившая, возникший также и у меня, вопрос.
Дин виновато развёл руками и проговорил:
— Я тоже так считал. Но когда стал наводить справки, узнал о том, что тело не похоронено. Находится в каком-то особом склепе…
У Тиравьеля не было семьи, и он оказался последним в роду. Хоронят в таком случае другие соплеменники, ну, а здесь этим должно было озаботиться, руководство Академии. Но я и предположить не могла, что ему предоставили место в каком-то особом склепе. Даже, несмотря на все заслуги, это попахивало бредом…
— Что-то ты не договариваешь, милый, — прищурила свои дивные золотистые глаза эльфийка и толкнула друга в бок локтем.
Дин вздохнул и перехватил локоть дроу. По его лицу нетрудно было догадаться, что его самого ситуация смущает.
— Я узнал, что тело Тиравьеля Раэрейна находится в «Усыпальнице Героев Кхаэсса». Это такое особое место, где находят своё пристанище действительно отличившиеся личности. Но по данным, которые не подлежат разглашению широкой общественности, это усыпальница Ордена Ночных Теней.
— Вот тебе и мастер старший хранитель архивов Академии! — присвистнула девушка. — Влада?
Честно говоря, я сама пребывала в состоянии шока средней степени тяжести. Лучший друг, коллега и впоследствии жених, которому я доверила все свои тайны, оказался воином Ордена? Той самой элитной организации, члены которой охотятся и карают магов преступивших законы империи? Одним из тех, кто должен был уничтожить меня, едва узнал о моём происхождении? Невероятно. Хотя… если подумать, это объясняло некоторые вещи. Например, это подтверждал самый очевидный факт, который я не хотела замечать прежде — Тиравьель и Халликэр Элайр были знакомы друг с другом. Об этом свидетельствовала осведомлённость эльфа в вопросах, которые касались Ордена, а также его поведение, когда я сталкивалась с магистром.
— Хоть с фактами и не поспоришь, но мне не верится в то, что он мог быть одним из них, — призналась я. — Этому должно быть какое-то объяснение.
— Возможно, — пожал плечами Дин. — У меня самого в голове не укладывается. Но на то это и Орден, чтобы быть незаметным, присутствуя везде.
Логично. Элитный воин Ордена с идеальным прикрытием. Его владение оружием и боевой магией только подтверждают догадки. Возможно, ему было приказано собирать информацию и любыми способами втираться ко мне в доверие. Быть может, такой способ, использованный по отношению ко мне, был сочтён более эффективным, чем пытки.
Но боги, неужели я действительно думаю так о Тиравьеле? О друге, который заботился обо мне, лечил и спасал?.. Наверное, я действительно его не заслуживала.
В этот момент, экипаж остановился на главной площади, у большого здания городской администрации с золотой вывеской, тёмно-пурпурными стенами и облицовкой из дикого камня. Необычное здание, зато его невозможно перепутать ни с каким другим.
Дин быстро выскочил из кареты и направился внутрь. На мгновение нас с дроу обдало холодным дыханием, а затем снова стало тепло.
Девушка одарила меня сочувствующим взглядом и протянула руку, чтобы сжать мои пальцы в жесте поддержки.
— Не будем исключать любую возможность, но я думаю, что Тир не был предателем. Его взгляд, когда он смотрел на тебя, был искренним, — проговорила она, возвращая в воспоминания.
Да, я хорошо помнила его взгляд и вряд ли когда-нибудь забуду…
У Тиравьеля были необычайно синие глаза. Глаза цвета чистого осеннего неба, бездонного и тёплого. Этот взгляд очень часто наполнялся теплотой и нежностью. Это всегда заставляло меня думать о том, что я не заслужила такого, потому что не могла полюбить его так, как он любит меня…
Теперь же мне недвусмысленно дали понять, что, возможно, он шпионил за мной. И эта мысль отзывалась неприятным ощущением глубоко внутри. Там, где рождалась внутренняя борьба. Факты против желания доверять. Даже после смерти.
— Он был связан с ними, это точно. Насколько сильно, остаётся только гадать, — произнесла я вслух.
Тёмная эльфийка, взметнула брови вверх и обратила на меня заинтересованный взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Он часто отлучался по неизвестным причинам, но дело даже не в этом, — проговорила я, чувствуя, как от руки девушки идёт успокаивающее тепло. — В ту ночь, когда на нас с близнецами впервые напал сумеречный волк, меня спас воин Ордена. Лица его я не видела, оно было скрыто. Но отдав свою кровь близнецам и потеряв сознание, я пришла в себя у Тиравьеля дома. Я не спрашивала об этом и он тоже умолчал. Только узнала чуть позже от близнецов о том, что они отлёживались в городском лазарете.
Дроу неопределённо передёрнула плечами и сказала:
— Возможно, он просто хватился тебя и стал искать. Нашёл в лазарете и забрал под свою ответственность. Зная его пристрастие к кристаллам переноса, я не удивлюсь тому, что и разрешения он не спрашивал.
В этом она тоже была права. Тиравьель часто переносился со мной при помощи личного кристалла. И, несмотря на то, что эта штука была очень дорогой, пользовался он ею довольно часто. А перед той самой роковой битвой с сумеречными волками и их хозяином по какой-то причине кристалл переноса оказался разбит…
Открылась дверь, снова впустив оборотня, вместе с порцией холода и экипаж снова тронулся.
— Едем к храму Халлэ. Там нас будет ждать человек, который отведёт в усыпальницу, — сказал он и добавил. — К своему стыду я не знал, что она под храмом.
— Думаю, об этом в принципе никто, кроме редких посвящённых, не знает, — резонно заметила дроу, на что некромант лишь пожал плечами.
Храм Халлэ — нечто большее, чем просто святилище бога. Громада из цельного куска камня, образованного в причудливое здание. Словно свидетельство присутствия в мире той самой силы, которой вынуждены подчиняться все живущие. Храм Смерти.
Однажды побывав от этой самой смерти на волоске, я видела Халлэ. Бога Смерти и Лунного Света. Того, чей взгляд подобен ожившей тьме. По какой-то причине он сжалился надо мной и вернул к жизни. Тогда я решила, во что бы то ни стало посетить его храм. Моим гидом стал Диннайт. Как некромант он знал, как следует себя вести в храме и что делать. Он провёл меня в сердце храма, где я произнесла благодарности страшному богу и получила знак, представляющий часть надписи с его алтаря. И с тех самых пор на предплечье моей левой руки чёрной татуировкой на древнем языке забытой династии змеится надпись, означающая: «Свет во тьме. Милосердие. Начало пути…».
Почему произошло так, и бог Смерти отметил меня, Дин не смог объяснить. Но с того времени меня часто тревожил другой немаловажный вопрос…
Кто получил вторую часть надписи?
В том же, что вторая часть существует, я не сомневалась, потому что сама видела, как чёрной змейкой исчезла она во тьме. Кому же досталось, неизвестно. В тот момент мы с некромантом были одни в храме, но у него ничего подобного не обнаружилось.
— Влада? — позвал Дин.
Я невольно вздрогнула, когда меня окликнули. Слишком уж сильно погрузилась в воспоминания. Встретилась с внимательным желтоглазым взглядом с узкими вертикальными зрачками и только сейчас поняла, что экипаж остановился.
— Хватит спать. Выходим, если ты не передумала, — сказал он, всем своим видом изображая моего старшего брата.
— Не передумала, — тряхнула головой я, а затем позволила ему вытащить меня из кареты. Этот долговязый некромант любил поднимать меня на руки и делал это при каждом удобном случае. Так он отчасти компенсировал отсутствие родной сестры, с которой, по его же словам, мы были очень похожи.
Сейчас мы оказались на тропинке наполовину занесённой снегом, ведущей к величественному чёрному храму. Он казался выросшим прямо из земли цельным куском горной породы, по странному стечению обстоятельств принявшего вид здания.
Располагался данный шедевр неземной архитектуры на огромном пустыре, недалеко от главного городского кладбища.
У полураскрытых створок застыла тёмная фигура, закутанная в чёрный зимний плащ. Даже не понять, мужчина или женщина. Зима в этом мире вообще многих обезличивает, и порой невозможно догадаться о личности прохожего, пока на нём надет капюшон.
Едва мы дошли до этого индивидуума, который даже лица своего не открыл, нам был сделан знак следовать за ним. Ясно. Орден — организация настолько секретная, что без особого на то повода представляться нам не будут. Проводят, да и тому благодарны должны быть.
Как и в первый мой визит сюда, сначала пришлось долго спускаться вниз. Жутковатый провожатый ступал бесшумно, словно призрак. Я, как и в первый раз, держала Дина за руку, чтобы не оступиться. Ощутив нервную дрожь, которую скрыть не вышло, некромант несильно сжал мою руку.
Проделав путь практически до главного зала, освещённого тусклым бледно-зелёным светом, который исходил от самих стен, мы неожиданно свернули в какой-то узкий проход. Готова была поклясться, что в прошлый раз ничего подобного тут не было.
Проход оказался полукруглой лестницей, всё так же уходящей куда-то вниз и освещённой всё тем же зеленоватым светом. По моим ощущениям мы сделали не меньше трёх витков, прежде чем оказались в длинном коридоре с высоким потолком и бесконечной чередой анфилад.
Фигура в чёрном двинулась впереди. Полы чёрного плаща развевались от быстрой ходьбы, словно крылья ворона. Шагов по-прежнему слышно не было. Жуткий тип.
Мы молчаливо последовали за ним, порождая эхо шагов, порождённое тремя парами ног. От этого ощущение, что мы трое — единственные живые существа в этом царстве смерти, невероятно усиливалось.
Напротив одной из дальних анфилад наш провожатый остановился. Едва мы преодолели разделяющее нас расстояние, он бесшумной тенью скользнул внутрь.
От представшей взору картины захватило дух. Я даже не ожидала такого…
Тёмная анфилада была достаточно глубокой, а в центре, на высоком постаменте стоял саркофаг, излучающий бледно-зелёный свет…
Провожатый застыл в дальнем углу, а я, опередив своих спутников, подошла к постаменту…
Чтобы замереть, от изумления, прикрыв ладошкой рот. Крышка саркофага была прозрачной, а внутри оказалось очень светло.
Я не могла не узнать того, кто лежал в саркофаге. Красивое бледное лицо в обрамлении тёмно-каштановых с медным отливом волос и тонкими аристократическими чертами. Прямой нос, чётко очерченный контур губ, изящный излом бровей и длинные ресницы, которые, как казалось, вот-вот затрепещут…
Тёмно-синяя форма хранителя и зажатая в тонких пальцах гарда клинка.
Да, Тиравьель казался спящим. И мне абсолютно не хотелось верить в то, что он больше не откроет глаз цвета синего осеннего неба. Его губы больше не будут тёплыми и не коснутся моего виска. Он больше не скрасит мои посиделки за домашними заданиями или работой над переводами…
— Единственный светлый, вызвавший у меня искреннее уважение, — тихо сказала тёмная эльфийка, на мгновение прикоснувшаяся к саркофагу. — Не забуду.
— Я благодарен ему за всё, что он сделал и… не забуду, — вторил ей некромант, повторяя жест подруги.
Очевидно, это была дань традициям, исполнив которую, друзья покинули анфиладу, оставив меня наедине с усопшим.
Удивительно, но мне совсем не было страшно… только невыносимо горько.
Я стянула с руки обручальное кольцо. Витое, с листьями из белого золота и с синим сапфиром, напоминающим цвет его глаз. Прежде у меня не хватало духа с ним расставаться. Теперь же чувствовала, что так нужно.
— Прости меня, Тир, если сможешь. Я была недостойна твоей дружбы и любви, ведь даже не смогла признаться в том, что ты мне дорог только как друг. Но самый близкий друг… — я положила кольцо на прозрачную крышку саркофага. — Не забуду.
Больно. До стиснутых зубов и сжатых врезавшихся в ладони ногтей. Как будто всё случилось не месяц назад, а только что. Удивительно, что я сумела это пережить тогда. Ведь даже сейчас кажется, что сердце разорвётся от горя и вины.
Не сумев сдержать беззвучных рыданий, я опёрлась обеими руками о саркофаг. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась, а ноги готовы были подкоситься.
Выручка пришла настолько неожиданно, что моё бедное сердце едва не выпрыгнуло от испуга. Ведь я совсем позабыла о странном молчаливом провожатом. И когда меня за плечи обняли чьи-то крепкие руки, едва с жизнью не распрощалась.
— Тише. Это всего лишь я, — послышался тихий едва различимый голос, пробившийся через пелену боли и страха. Он настолько тих, что невозможно понять, кому принадлежит. Но спустя мгновение приходит ощущение надёжности и защиты. Словно непоколебимая стена вдруг возникла за моей спиной.
Мне дико захотелось обернуться и заглянуть под капюшон, чтобы узнать укрытое мраком лицо.
И я развернулась. На свою голову…
Резкие в полумраке кажущиеся хищными черты лица, красивые тонкие губы и чёрные омуты глаз, отливающие серебром волосы…
Последний раз я видела этого человека в тот вечер, когда погиб Тиравьель. Не помню, чем всё закончилось, но подозреваю, что это он меня спас. В себя я тогда пришла уже в общежитии Академии.
— Магистр Халликэр Элайр. Моё почтение, — церемонно поприветствовала я главу Ордена Ночных Теней, слегка склонив голову, ибо на реверансы в данный момент уже была не способна, как и скрыть дрожащий от волнения голос. — Также благодарю вас за неоценимую помощь.
Моё сердце трепетало пойманной пташкой, а коленки снова дрожали. И вечно так происходит, когда я рядом с ним. С самым опасным человеком во всей империи.
И скажу прямо, бояться его было не стыдно. Ведь я всего лишь мелкая ведьмочка из другого мира. И именно поэтому воины Ордена обязаны казнить таких, как я. Иномиряне — не просто чужаки, а угроза и компромиссов нет и быть не должно. Орден — неумолимая машина Смерти, для которой не существует рас и сословий. Есть только невинные и виновные. К виновным относятся все иномиряне, демонологи, маги-отступники, а также сами демоны и твари изнанки. И сейчас передо мной стоит сам Глава Ордена Ночных Теней…
Да, я дерзила ему, когда была на практике и ещё не знала кто он. Да, я танцевала с ним на осеннем балу в Академии Единства. И он даже спас меня! Но это ничего не меняло, и я продолжала бояться его до дрожи. Мне казалось, что он забавляется, наблюдая за мной. Как только ему надоест — мне конец.
— И вот мы снова на «вы», ведьмочка, — проговорил он с какой-то затаённой грустью в голосе. — Видимо, мне действительно снился только сон.
— Извините, я не понимаю о чём вы.
И ведь не солгала. Действительно не понимаю.
— Даже так? — в его голосе сквозило неподдельное удивление. — А я до сих пор не могу забыть той ночи.
Его слова прозвучали так двусмысленно, что я готова была сквозь землю провалиться. Но ниже, похоже, некуда… А ещё и Дин с Хель, кажется слишком далеко отошли и не слышат нашего разговора.
И тут мне стало обидно…
— Не самое подходящее место для подобных шуток, — заметила я.
— Шуток? — магистр заломил красивую бровь. — А ну хорошо. Если ты таким образом ставишь вопрос…
Он отстранился и размашистым шагом покинул анфиладу.
— Дорогие адепты Элетто и Блаэнэр, — позвал он из полумрака, наконец, повысив голос. — Я намерен похитить у вас адептку Светлую. Полагаю, вы сами найдёте дорогу наверх?
У меня по позвоночнику промаршировал строй ледяных мурашек.
О, боги… я попала.
— Как это понимать? — раздался звенящий от тревоги голос Хель.
Идти куда-либо с магистром Тенью мне совсем не хотелось, но подвергать опасности друзей я не желала вдвойне. Я знала, кто он такой. Какой властью обладает. И как умеет убивать…
Взяв себя в руки, я метнулась к Халликэру, встав перед ним, напротив застывших в недоумении друзей. Я не была уверена, что они узнали его, и не хотела проблем.
— Всё в порядке, Хель, — постаралась успокоить я подругу, отчаянно надеясь, что мой голос не дрожит. — Возвращайтесь. Я пойду с ним.
— Умница, — шепнул магистр и развернув к себе, обвил одной рукой талию, крепко прижимая к своему телу.
Вокруг нас взметнулась тьма, на краткое мгновение лишив возможности видеть. Когда же тьма рассеялась, и меня вдруг выпустили из крепких объятий, глазам предстала довольно занимательная картина. От неожиданности я даже позабыла, наедине с кем нахожусь.
Это была просторная комната, декорированная в тёмно-синих спокойных тонах. С книжными полками у стен, большим камином, украшенным различными статуэтками, рядом с которыми стояли высокие кресла на изящных чёрных ножках и устилавшим пол тёмным ковровым покрытием.
Но самым примечательным было большое окно в полстены, откуда открывался вид на огромный город. С широким подоконником, на котором при желании можно было бы с комфортом устроиться в компании с интересной книгой.
Я быстро приблизилась к окну и застыла, вцепившись в подоконник, во все глаза глядя на открывающийся вид. А посмотреть было на что. Если раньше прекраснейшим из городов мне казался Кхаэсс, то теперь я узрела по-настоящему огромный и великий город. С высокими прекрасными зданиями, башнями, попирающими шпилями низкое сумрачное небо. Вдали, в прорехах туч багровел закат, озаряя город и играя бликами на стёклах, витражах и золотых шпилях.
Руки мужчины уверенно коснулись моих плеч и фибулы, освобождая меня от тяжёлого зимнего плаща.
— Здесь очень красиво, — тихо сказала я, так и не обернувшись. Отчего-то в те мгновения, когда я не смотрела на главу Ордена Ночных Теней, я на время забывала о его высоком положении. Каким-то непонятным шестым чувством я определяла, что от него веет надежностью и силой. — Где мы?
— В Иларосе, — послышался негромкий бархатистый голос.
Верно. Мне самой следовало догадаться. Что же может быть прекраснее древнего Кхаэсса и затмевать даже его величие. Только столица империи.
— Скоро стемнеет, — напомнила я.
Едва слышный шорох и я вновь ощутила его очень близко за спиной, а поистине завораживающий голос прозвучал над самым ухом.
— Здесь ты в полной безопасности, ведьмочка. Присаживайся.
Где именно «здесь», уточнять не стала. Почему-то показалось, что ответ меня не обрадует. Только обернувшись, увидела, что кресла уже стоят не напротив камина, а напротив этого огромного окна. А между ними имеется низкий столик, на котором как нечто само собой разумеющееся стоят два фужера, бутылка вина и корзина фруктов.
То, как этот чёртов магистр всё успевал, я даже не задумывалась. Он — маг. А ещё я прекрасно помню о том, как быстро он умеет перемещаться. Воистину демон, а не человек.
Я присела в ближайшее ко мне кресло, а затем, плюнув на приличия, сняла сапоги и забралась в него с ногами. Халликэр с абсолютно невозмутимым выражением на своей аристократической физиономии, занял соседнее кресло.
Кстати говоря, сейчас смотрится он непривычно. Хоть и одет во всё чёрное, но его светлые волосы пребывают в небольшом беспорядке и выбившиеся пряди рассыпаются по плечам. Одна прядь из длинной чёлки падает на глаз, вызывая навязчивое желание убрать её. Чёрная рубашка расстёгнута на три пуговицы, шейный платок развязан. Довершают образ чёрные брюки, небрежно заправленные в чёрные же сапоги.
Мне подумалось о том, что если бы он ещё и сапоги сбросил и занял бы более расслабленную позу, то и вовсе выглядел бы свойским парнем.
Наполняя фужеры, он вдруг поднял свой взгляд, и я заметила, как дрогнули уголки красивых губ в лёгкой улыбке. На какое-то мгновение мне даже вспомнилась моя практика в Чернокосье. Тогда я ещё не знала, кто он.
Но я до сих пор помню…
Прикосновения сильных рук, смешинки в глубине глаз, подобные маленьким огненным искоркам, и вопрос, заданный с неповторимой ехидцей.
Что же ты на ногах не стоишь, ведьмочка?
А может быть, это я всё слишком усложняю?..
— Держи, ведьмочка, — он протянул мне фужер с тёмным, почти чёрным вином.
— Зачем мы тут? — спросила я, осторожно, чтобы не расплескать, принимая бокал.
— Ты сама сказала, что усыпальница — неподходящее место для нашего разговора. И вот мы здесь, — легко откликнулся он, откидываясь на спинку кресла и даже прикрывая глаза. — Кроме того, Тиравьель имел немного друзей. Одним из самых близких была ты.
Я удивлённо воззрилась на его мужественный профиль, расслабленное выражение лица и тень от длинных ресниц. Сама безмятежность.
— Что связывало его с вами? — не смогла удержаться я.
— Так уж вышло, что Тир был моим единственным другом.
Слова прозвучали в тишине, спустя некоторое время. И, казалось, магистр оставался всё таким же безмятежным, но после сказанного залпом осушил свой бокал. В растерянности и желании привести мысли в порядок, я тоже пригубила. Вино имело привкус смородины и… странным образом наводило мысли о крови.
Но другая мысль была гораздо сильнее и ярче. И это было даже не осознание того, что они дружили… Меня пронзила совершенно другая истина.
Ужасный великий глава Ордена Ночных Теней одинок. Не знаю точно, почему я уцепилась за эту мысль. Наверное, потому, что это едва ли не единственное, что в моих глазах делало его человечнее и объясняло причину некоторых поступков. В том числе и того, что он вдруг так бесцеремонно меня похитил.
— Я доверяла Тиру больше, чем кому бы то ни было.
— Почему? — заинтересовался он, снова наполняя бокалы.
— Мы проводили много времени за совместной работой, он много раз выручал меня и если кто-то и мог меня выслушать и дать дельный совет, так это Тиравьель, — ответила я без особой утайки, решив не упоминать о своих друзьях.
Пусть он думает, что нас связывает только учёба и адептское товарищество. И светлый эльф действительно умел хранить секреты. Ведь даже не обмолвился о том, что водит дружбу с магистром.
На город опускалась тьма, а внутри от выпитого вина разливалось приятное тепло и слабость. А ещё почему-то становилось совсем не страшно…
— Почему ты опять начала меня бояться? — вдруг спросил он, словно поймав за хвост поток моих мыслей.
Снова? А было время, когда я его не боялась? Каюсь, было. В Чернокосье он казался мне всего лишь странным.
— Магистр… — только и успела выдохнуть я в нелепой попытке оправдаться.
Мгновение и он совсем близко, стоит, склоняясь надо мной. Кто же всё-таки он такой, если способен перемещаться с такой скоростью?
Я прикрываю глаза, снова страшась увидеть этот взгляд.
— Не бойся меня, — тихо говорит он, и я чувствую мягкое касание его пальцев к своему лицу. — Где та ведьмочка, которая меня не боится, говорит со мной на «ты» и зовёт по имени?
— Не знаю… — тихо отвечаю я, а горячее дыхание касается моей кожи. — Вы же знаете кто я, а кто вы.
— Упрямая ведьмочка. А ведь я до сих пор помню вкус твоей крови.
Я вздрогнула. Поражённая этим признанием как разрядом тока. Крови? О чём он вообще?
Глаза распахнулись сами собой. Мне казалось, надо мной просто смеются. Но, увы, взгляд тёмных глаз абсолютно серьёзен.
— Почему я ничего не помню с момента гибели Тиравьеля? — спросила я скорее у самой себя, нежели у него, внезапно севшим голосом. — Что случилось тогда?
Чего я совсем не ожидала увидеть, так это широко распахнувшихся от искреннего удивления глаз. Он не стал даже скрывать, насколько его изумили мои слова.
— Ведьмочка, ты не оставляешь мне выбора. Если ты сейчас всё не вспомнишь, мне придётся тебя заставить.
Звучит это, надо заметить, весьма угрожающе. Только я и в самом деле не понимаю, как вспомнить то, что видимо, так надежно заблокировано моей собственной психикой.
Я лишь качнула головой в отрицательном жесте. И вправду не могу. Как будто ничего и не было. Только факты свидетельствуют об обратном. Только этот непримиримый взгляд.
Кровь является одним из самых богатых источников информации и силы. Во многих мирах. Поэтому многие серьёзные ритуалы и клятвы, которые нельзя нарушать, связанны с кровью.
И когда светловолосый магистр вдруг предложил мне не вино, а кровь из собственного запястья, я даже не удивилась. Мой переход в этот мир тоже начинался с этого — просто явился незнакомец, который дал мне испить крови, тем самым наделив способностью к языкам, а затем отправил в этот мир. Теперь от меня требовалось вспомнить. Но только ли это? И почему мне так страшно?
— Пей, — это был практически приказ.
И я не смела ослушаться. Только прикрыла глаза, чтобы не было так страшно, и прикоснулась губами к открытой ране.
Ощущение чужой крови и осознание своих действий быстро вышибло меня из реальности, подарив некую шальную невесомость и желание упиваться полученным даром. Эта кровь манила, звала и являлась самой великой драгоценностью в этот самый миг. К нереальным ощущениям примешивалась внезапная ласка. Я ощутила, как касаются виска горячие губы и нежные пальцы, зарывшиеся уже в мои распущенные волосы.
Мир померк внезапно. Просто вдруг показалось, что тело охватывает пламя, а затем наступила абсолютная тьма.