Пуститься в тяжкие размышления по поводу постигшей моего врага страшной кончины, я не успела. На полу, прямо передо мной, образовался небольшого размера светлый овал. Затем, в нём стремительно начали проступать мелкие, но при этом отчётливо различимые силуэты и смутно-знакомые очертания серых каменных зданий. Мелкие фигурки существ двигались, из-за чего складывалось полное ощущение того, что я просто просматриваю некую видеозапись.
Качнувшись вперёд, чтобы лучше рассмотреть живую картину, я с удивлением обнаружила в центре происходящего недавнего пленника живого корабля и сразу же узнала показываемое мне место.
Базэлис очутился не где-нибудь, а прямо на ступенях широкой лестницы дворца Владыки демонов. Он по-прежнему пребывал в бессознательном состоянии, но над его телом уже суетились демонессы, активно и наперебой пытающиеся привести мага в чувство.
Больше ничего я увидеть не успела. Ярко вспыхнув напоследок, «окно» бесследно истаяло и полностью растворилось в черноте. Словно Летящий по-доброму усмехался, наблюдая за моими метаниями. Когда-нибудь я обязательно привыкну к нему и научусь понимать правильно его знаки, но пока до этого ещё слишком далеко.
Решительно поднявшись на ноги, я вызвала платформу, собираясь вернуться в центральную комнату. Именно там я чувствовала себя уютнее, чем где бы то ни было на этом корабле. То самое место, откуда открывался вид на пустынные просторы, и где я в последний раз видела Халликэра.
Когда меня внезапно принесло совершенно не туда, куда хотелось попасть, я почти не удивилась. А если учесть, что это была библиотека, то не особо сильно расстроилась. Спрыгнув с платформы, я решила воспользоваться шансом и немного пройтись между длинных полок с книгами и свитками.
Для того чтобы не застрять здесь надолго, мне пришлось проявить всю свою выдержку — я просто проходила мимо, не останавливаясь для того, чтобы взять ту или иную книгу. Теперь я знала, что скучать тут мне точно не придётся. Только сейчас было не слишком подходящее время, чтобы надолго пропадать в библиотеке. Летящий не мог изменить маршрут случайно или просто для того, чтобы развлечь меня, и в этом сомнений не было. Потому, мне скорее хотелось выяснить истинную причину такого поступка.
Выбравшись из лабиринта книжных стеллажей, я вышла к странным дверям, у которых помедлила, прежде чем потянуть за изогнутую ручку и открыть. Где-нибудь в другом месте (быть может, в какой-нибудь старинной, но совершенно обычной библиотеке) они смотрелись бы гораздо уместнее, но не на живом корабле. Вид тёмного лакированного дерева двойных створок с разноцветной мозаикой витража под золочёной сеточкой каркаса, заставляли насторожиться. Появляющиеся на Летящем двери, как правило, вели в один из двух миров, да только я не планировала сейчас выходить ни в один из них.
Однако помещение за дверями почти ничем не отличалось от всей библиотеки в целом. Здесь точно так же под низкими мерцающими сводами стояли освещённые ровным белым светом стеллажи, с аккуратными рядами книг.
Внимание привлекла стена, с висевшей на ней огромной цветной картой. Ниже располагалось то, что я приняла за странный столик с узкой прозрачной столешницей. Оказавшись ближе, я увидела на ней ряд выступающих хрустальных полусфер, но пока не рисковала к ним прикасаться и устремила взгляд перед собой.
Карта делилась ровно на две половины, и, как можно догадаться, с детальной точностью отображала оба мира. Я с лёгкостью угадала знакомые границы территорий государств и очертания морей. Но, только проследив взглядом за изгибами рек, обратила внимание на то, что помимо всего прочего, карта отображает все линии и узлы энергетических потоков. Некоторые пересечения служили точками соприкосновения миров и именно там когда-то располагались основные Врата — двери, которые должны оставаться закрытыми для блага обитателей обоих миров. И именно мне предстояло позаботиться об этом.
Я бездумно коснулась кончиками пальцев того места, где располагалась Академия Единств. В ответ на прикосновение, узел мягко вспыхнул, и вся сеть линий засветилась бело-голубым цветом. В этот же момент проявилось и то, что было скрыто прежде от глаз — чёткие тёмные линии, проходящие совсем на другом уровне и были более частыми, нежели светлые. Они выглядели так, как будто кто-то, прежде чем осветить карту, прикрыл её сеткой…
Сердце гулко забилось. Я ещё не успела осознать всего того, что именно увидела, но близость раскрытия тайны уже будоражила разум. Карта являлась ключом к её разгадке — отправной точкой новых поисков. Быть может, заключительных.
Понять бы ещё, как пользоваться всем этим дальше.
Переведя дух, чтобы сохранить трезвость рассудка, я склонилась над прозрачной столешницей, которая совершенно точно не являлась декоративным украшением библиотеки. Панель управления, вот что это.
Гладкая поверхность полусфер оказалась прохладной, будто сделанной изо льда. В остальном она оставалась совершенно обычной, и никак не реагировала на мои прикосновения. Неужели сломана?
Я задумчиво провела пальцем по горизонтальному ободку одной из полусфер. У него была довольно острая кромка. Но недостаточно для того, чтобы порезаться невзначай. Скорее всего, так было задумано лишь для того, чтобы удержать сферу на месте, при этом сохранив её подвижность.
Так как я сильно сомневалась в том, что и тут потребуется кровь для активации хитроумного устройства, то снова попробовала сдвинуть сферу с места. И на сей раз она поддалась, провернувшись в своём «гнезде».
Уловив какой-то отблеск, я снова вскинула голову и посмотрела на карту. Она изменялась прямо на глазах и теперь одна половина будто бы наползала на другую. Продолжив манипуляции со сферами, я добилась их полного совмещения и не поверила своим глазам.
Каким-то образом тёмные линии соединились друг с другом, став ярче и пригасив все прочие сети потоков. Миры приобрели совершенно иной рисунок, внезапно став единым целым.
Неужели именно в этом заключался смысл создания моими предками Летящего и всего того, что делала я?
Казалось, ответ на этот вопрос лежит на самой поверхности, но что-то всё ещё смущало меня. Ведь сами близнецы не просто были двуединым существом, а являлись совершенно разными личностями, обладающими своей индивидуальностью. Мысль о том, что это необходимо изменить, претила мне и казалась противоестественной.
Захотелось покинуть библиотеку как можно скорее. Новые открытия вызывали ещё больше вопросов, вместо того, чтобы прояснить хотя бы самую малость. Лишь в одном моя уверенность оставалась прежней — я не хотела принимать серьёзных решений в одиночестве.
— Прошу, верни мне его, — негромко попросила я, полностью уверенная в том, что Летящий слышит меня, и понимает, о ком я его прошу.
На этот раз переход в сумеречный мир, было полностью осознанным и быстрым. Мне не потребовалось обниматься со стенами или проходить через новые двери. Просто откуда-то внезапно появилась стремительная тень, которая обрушилась на меня будто волна, заставив рефлекторно зажмуриться и вскинуть руку. Но она всего лишь перенесла меня за пределы Летящего, не доставив ни малейшего неприятного ощущения. Уже запоздало я подумала, что это походило на то, как перемещался в пространстве на расстояния мой магистр, и встревожено завертела по сторонам головой.
На этот раз передо мной предстало нечто гораздо большее, чем привычная картина аморфного теневого мира. Я обнаружила себя стоящей под серыми небесами на пыльной, изрезанной глубокими трещинами, дороге. Она лениво извивалась мимо высохших кустарников и изгибающихся точно в муках деревьев, на которых вместо листьев росли шипы даже отдалённо не напоминающие еловые, и заканчивалась у чернеющих врат огромного сооружения. Крепость ли это была или город, разобрать оказалось задачей непростой, но в том, что идти нужно именно туда, я нисколько не сомневалась. Ведь всё, что оставалось позади, терялось в непроглядном тумане.
Если говорить откровенно, я страшно переживала, помня об обещании, данном Охотникам и предстоящих поисках Халликэра. Справиться с этим помогала только мысль о том, что мой магистр должно быть и сам чувствовал себя не лучшим образом, когда оставив долг, бросился за мной в незнакомый мир. Теперь же просто настала моя очередь.
— Зовущий Свет, — материализовавшийся из пустоты Охотник, едва не заставил меня отпрыгнуть на другую сторону дороги от неожиданности. Но тот даже бровью не повёл. Только мрачно сверкнул глазами, протянул мне руку и произнёс: — Пойдём со мной. Я провожу тебя в город.
— Кто ты такой? — невольно вырвалось у меня, прежде чем я успела осознать всю бесполезность этого вопроса.
— Тот, кому велено проводить тебя, — так же равнодушно отозвался мужчина, продолжая выжидающе держать раскрытую ладонь.
Что ж, на более содержательный ответ не следовало и рассчитывать.
Я бесстрашно шагнула к нему навстречу и протянула руку. Пальцы охотника, сомкнувшиеся на моём запястье, оказались сухими и шершавыми, вызывая ассоциации с перегретым на солнце деревом. Это казалось только странным, но желания неприязненно содрогнуться не вызывало. С каждой новой встречей образ беспощадных и алчных существ, становился бледнее, и их появление в Кхаэссе начинало восприниматься как недоразумение. И на фоне этого особенно сильное удивление вызывало то, что мы не смогли договориться изначально.
Вопреки ожиданиям, Охотник не стал перемещать меня через тень. Он повёл меня по ведущей к городу дороге, будто это было частью обязательного ритуала. Это заставляло волноваться, но расспрашивать своего провожатого, я желанием не горела. Хотя он и не выглядел зловещим сумеречным монстром, но тягой к красноречию явно не страдал.
Оказавшись по ту сторону чёрных врат, я удивлённо застыла. Предо мной предстал город, которого просто не должно было здесь быть. Живой и красочный, как осколок иного мира, он приводил в оторопь своим контрастом с унылыми и бесплодными сумеречными просторами. Его жители будто сознательно стремились компенсировать нехватку цвета тем, что раскрашивали город, кто как мог. К примеру, если я и видела где-то разноцветные одежды и спокойно относилась к праздничным флажкам, то такое огромное количество полосатых крыш и разрисованных стен видела впервые в жизни. Мостовая же представляла собой целую мозаику из камней различной расцветки и структуры.
Отдельного разговора заслуживали обитатели города Охотников. На первый взгляд, внешне они ничем не отличались от обычных людей. Если не брать во внимание их одежды…
Как можно было догадаться по виду местных жилищ, в своих нарядах горожане тоже не придерживались определённых предпочтений стиля и цвета. Нет, они не носили пёстрых одежд, подобно пустынным жителям мира Эно и, как правило, сочетали не больше двух цветов. Но зато каких ярких! Признаться честно, у меня даже глаза заболели от вида бирюзовых, ядовито-жёлтых и зелёных платьев и рубашек. Наряд самих Охотников на общем фоне смотрелся настолько невзрачно, что они и среди своих казались призрачными тенями.
Не вынеся распирающего меня любопытства, я хотела поинтересоваться у своего провожатого, откуда они берут для всего этого столько краски, но вновь увидев его, даже сбилась с шага. Разглядывая окружающих, я благополучно пропустила тот момент, когда ведущий меня за руку мужчина, стянул с лица серую ткань. Теперь же он вполне вежливо улыбался приветствовавшим его знакомым.
Но не это показалось мне странным. Сказать по правде, он вообще выглядел тут самым нормальным. Вот только эти хищные черты лица, разрез глаз и тонкие губы, сейчас невыносимо сильно напоминали мне магистра. Было ли это совпадением, я не знала. Ни один из встретившихся по пути людей, не вызывал у меня таких ассоциаций.
— Почти пришли, — сообщил мужчина, перехватив мой взгляд. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но мне почудилось, будто он втайне усмехается, наблюдая за моей реакцией.
Я посмотрела перед собой и увидела высокую стену из дикого камня и почти неприметную на её фоне железную калитку. Меня посетила ещё одна ассоциация, но вида я не подала, предпочтя оставить догадки при себе.
Охотник отворил калитку, пропустив меня внутрь, и я ступила на территорию обители, которая раньше могла бы привидеться мне разве что в ночных кошмарах. Над полем, явно выполняющим назначение тренировочного полигона, возвышалось мрачного вида строение. Не крепость, но габаритами ничуть не уступает.
Откуда-то слева послышалось негромкое завывание и, повернув голову, я увидела невдалеке ряды вольеров, за решётками которых метались серые тени крупных зверей. И хотя даже издали было понятно, что они имеют мало общего с теми тварями, что являлись за носительницами изначальной магии с наступлением сумерек, у меня всё равно возникало желание оказаться от них подальше.
— Не беспокойся, эти харры приручены и не причинят тебе вреда, — произнёс сопровождавший, заметив мой напряжённый взгляд.
— Тогда почему они так мечутся в клетках? — недоверчиво поинтересовалась я.
— У них начался период гона. Если их не контролировать, проблем не избежать, — пояснил он.
Уточнять, имеют ли эти, как он их назвал «харры», отношение к сумеречным волкам я не стала. Хватало и того, что сейчас они находятся по ту сторону решёток.
Когда мы подошли к двери, Охотник выпустил мою руку и отступил в сторону, пропуская меня. Вежливо кивнув, мужчине я прошла внутрь, сразу оказавшись в холле.
Увиденное отличалось от моих ожиданий. Несмотря на то, что главное помещение было весьма просторным, оно не было лишено традиционного уюта и напоминало обычную гостиную. Не хватало только большого камина и мягких кресел. Зато вместо этого тут имелись книжные шкафы, диван, большой стол, окружённый стульями с высокими резными спинками, а на стене висели картины. Мне захотелось рассмотреть их поближе, но я решила сохранять вежливость и не разгуливать без разрешения. Свет тут обеспечивали светильники, создание которых явно не обошлось без магии, но сделано это было настолько изящно, что я не увидела ни малейших следов заклятий. Оставалось только любоваться этими стеклянными цветами, глядя, как по граням лепестков периодически пробегают мелкие искорки.
— Подожди немного здесь, я позову отца, — произнёс мой провожатый, мгновенно растворяясь в воздухе.
Отца? Как минимум одно сходство уже прояснялась, о другом я боялась подумать.
Ждать пришлось довольно долго. Видимо, тот, кто хотел встретиться со мной, в данную минуту был слишком занят. Но отчаиваться или предаваться унынию я не спешила — так или иначе меня не оставят без внимания. А пока можно было хотя бы немного стряхнуть нервное напряжение и утолить своё любопытство.
Картины, что так привлекли мой взгляд с самого начала, по большей части изображали довольно мирные сцены. Например, на одной из них была показана некая торжественная встреча, где фигурировали представители светлых эльфов и людей. По их нарядам трудно было определить, сколько времени прошло, но лицо одной из эльфиек вызывало в памяти смутный отклик. Подозреваю, встреча произошла ещё до разделения миров.
Другая картина представляла собой портрет величественной женщины в тёмно-зелёном наряде, царственную голову украшал венец из тёмного золота с крупным рубином в центре. Она была мне незнакома, но выразительный взгляд тёмно-карих глаз приковывал внимание.
Далее я перешла к изображению конного воина, застывшего на холме и рассматривающий раскинувшийся в прекрасной долине город. Его вид напомнил мне о Кхаэссе. Не хватало только садов и полей предместий.
Задумчиво переместившись к следующему полотну, я обнаружила, что здесь не поскупились на красный цвет. Видимо, картина должна была отображать катастрофу, но вышло нечто неразборчивое — какие-то фигуры падали в разверзающийся под ногами разлом, другие продолжали метаться в море пламени, над которым к небесам вздымались чёрные клубы дыма. И всё же, что-то в этом огненном безумии привлекало внимание…
— Тебе тоже кажется, что художник перестарался? — внезапно поинтересовались у меня.
Только каким-то чудом не подпрыгнув на месте, я мысленно выругалась. Затем, напомнив себе, что давно уже пора было привыкнуть к подобным фокусам, не спеша повернулась в сторону произнёсшего эти слова мужчине.
— Мне не с чем сравнивать. Но, пожалуй, я соглашусь, — ровным тоном призналась я, стараясь унять любопытство и не слишком пристально разглядывать нового собеседника, чтобы не показаться невежливой.
Несмотря на то, что теперь он так же, как и мой провожатый не скрывал своего лица, я его моментально узнала. Выдал даже не голос (тогда он был слегка искажён тем, что часть лица прикрывала ткань), а скорее взгляд. Именно ему я дала обещание вернуться, и в этом не было ни малейших сомнений.
Губ мужчины коснулась лёгкая улыбка, а его глаза иронично сверкнули, но сообщать о том, что именно его позабавило — мой ответ или промелькнувшее в моих глазах удивление, он не стал.
— Не стесняйся, я же вижу тебя раздирает любопытство, Литтаэль, — произнёс он, подходя ближе и останавливаясь напротив картины, на которой разворачивались трагические события.
То, что он знает моё имя, уже не удивляло. Я почти не сомневалась в его информированности касательно моей персоны.
Сумеречные твари с теневой стороны мира? Пожалуй, даже знания самых опытных магов казались слишком абстрактными на фоне всего того, что я увидела. Их желание выйти на контакт, существование этого города, а точнее, маленького отдельного кусочка живого мира — это всё полностью переворачивало и мои о них былые представления. Многое становилось ещё более непонятным. Особенно эта история с охотой на обладательниц дара изначальной магии.
— Вы больше не именуете меня Зовущий Свет, — заметила я.
— Теперь в этом нет нужды. Долгое время ты была легендой для нашего народа, миражом. Но сейчас передо мной стоит создание из плоти и крови, и у тебя есть собственное имя, — проговорил мой собеседник, беззастенчиво рассматривая меня. — Меня зовут Виарвейн. И можешь обращаться ко мне на «ты».
Обескуражено моргнув, я едва сдержалась от желания отступить на пару шагов назад. Не понимая, о чём именно он сказал, прежде чем представиться, я всё же почувствовала зарождающее беспокойство, и мне не понравилось это ощущение.
— Я не помню вас, — попыталась возразить я.
— Мы помним, — спокойно отозвался Виарвейн. — Ты появилась незадолго до катастрофы и прошла по самой грани мира. Светом, зовущим за собой. И для кого-то этот зов оказался непреодолимым.
— В этом и заключается моя вина перед вами? — догадалась я, выдерживая пристальный взгляд.
— Да, — обронил Охотник. Он как будто хотел добавить что-то ещё, но будто в последний момент передумал.
— Зачем вы уничтожали ведьм? — спросила я прямо, чем заслужила удивлённый взгляд собеседника. — Те «милые» твари, которых вы держите в клетках, являлись с появлением сумерек и нападали на носительниц дара изначальной магии.
Мужчина вдруг понимающе хмыкнул и сказал:
— За ними охотились дикие создания, привлечённые их силой. Они обитают в пространстве между мирами и чутко реагируют на любые энергетические всплески. С той поры, как грань начала истончаться, им становилось всё легче и легче проникать в материальный мир. Раньше мы могли сдерживать их, но в последнее время это стало почти невозможным. Мир едва не погиб, когда его основные линии были окончательно перекрыты.
— Миры, — машинально поправила его я.
— Ты ошибаешься, девочка. Мир един. И даже место, где мы сейчас находимся, это тоже часть одного мира.
— Но Ра и Эно… — попыталась возразить я.
— Близнецы — две сущности одного мира, терпеливо пояснил Виарвейн. — Когда он разделился, сработал механизм самосохранения. Он выживал как два отдельных, но связанных между собой организма.
— Подождите… но почему это вообще произошло? Я помню, что миров изначально было два.
— Это не так. Мир был поделён надвое вследствие эксперимента, проведённого твоим народом. Не считаю, что в этом была насущная необходимость. Скорее, они сделали это из любопытства, чтобы посмотреть, что получится в итоге.
Я молча отвела взгляд. Сказанное Виарвейном было похоже на правду и отлично характеризовало представителей моей расы. Это любопытство, заставляло их путешествовать из мира в мир и совершать безумные опыты, не особо терзаясь вопросами касательно того, какие последствия это повлечёт. У всех открытий зачастую была обратная и довольно неприглядная сторона.
— Осознав, что совершили непоправимое, они решили сделать всё возможное, чтобы не позволить миру погибнуть. Так был создан Связующий. Но это было не так сложно, как найти для него Хранителя. Никто из истинных, как они себя называли, не годился для этой роли. И только спустя время кому-то пришло в голову изменить суть одного из своих… — он вдруг замолчал. — Хранитель — ты, и это всё о чём мне известно.
— Но откуда вы столько знаете? — выдавила я осипшим голосом.
— Это наш дом. И мой народ жил здесь задолго до явления истинных. Раскол мира повлёк за собой череду изменений, и чтобы уцелеть нам пришлось создать это место — город, являющийся последним островком прежнего мира, — терпеливо пояснил Охотник. — Не смотри, что жизнь здесь кажется невозможной. Мы сумели приспособиться к новым условиям и даже использовать их на благо.
— О чём вы? — осторожно уточнила я. То, как легко со мной делились информацией, всё ещё немного настораживало.
Только совсем упускать возможность узнать больше, я упускать не собиралась.
— Почти каждый из живущих здесь способен переходить в особое состояние, в котором может без вреда для себя перемещаться по грани мира и даже заглядывать за неё, — сообщил Виарвейн. — Чтобы научиться этому, нужно потратить годы на обучение, а затем выдержать главное испытание.
Внезапно перед глазами предстало одно из самых безрадостных моих воспоминаний — смерть Тира. И ведь убила его отнюдь не сумеречная тварь, а один из Охотников. Я видела это собственными глазами.
— Почти… — повторила я, вдруг озарённая жутким пониманием. — Но те, кто не прошёл испытание…
— Они больше не могут стать прежними — они перерождаются в новой форме и, обезумев, бродят там, среди голодных тварей в поисках силы. Однажды, это едва не произошло с моим сыном. Его не было слишком долго…
Взгляд Виарвейна потемнел ещё сильнее. Он будто смотрел не на меня, а в то далёкое прошлое, о котором говорил.
— Но его спасли? — спросила я в надеждой, прерывая затянувшееся молчание.
Губы собеседника дрогнули в грустной усмешке, и взгляд снова сфокусировался на мне.
— Спасли.
Я вздохнула. Тяжело было решиться на более подробные расспросы. Судя по тому, что как раз его сын и проводил меня сюда, оставалось лишь надеяться, что эта история закончилась исключительно благополучно. Волей-неволей я прониклась искренней симпатией к Виарвейну и его народу.
У меня просто нет другого выбора, как принять судьбу Хранителя и следить, чтобы ничего не произошло с Летящим. Хотя название Охотников правильнее — Связующий. Ведь живой корабль объединяет воедино то, что было некогда разделено.
И быть может, полагалось, что Хранитель должен действовать с кораблём как единое целое, чувствовать через него мир, о котором заботится. Возможно, работавшие над этим проектом, даже не задумывались о том, какие чувства испытывал бы сам Хранитель, исполняющий свою миссию…
Только я не одна. И каждое решение, которое я принимаю, уже давно касается не только меня. Халликэр. Он рядом и я это чувствую. С того самого времени как я оказалась здесь, в этом городе, мне кажется, что он вот-вот материализуется предо мной и привычно заключит в объятия.
Погрузившись в свои размышления, я прослушала последнее, о чём мне говорил Виарвейн, и очнулась только тогда, когда до моих ушей донеслось:
— А вечером ты сочетаешься браком с моим сыном согласно нашим традициям…
Охотник сам осёкся, встретившись с моим ошалевшим взглядом. Я же инстинктивно прикидывала свои шансы на благополучное бегство.