Новый день, новые уроки у давно набивших оскомину учеников. Как же все-таки неудобно стоят занятия у четвертых курсов Слизерина и Гриффиндора! Через день занятия по Зельеварению. Господи, сколько ни ставь им занятий, но умнее эти олухи не станут. В тонкой науке Зелий уж точно.
Северус нещадно размазывал овсянку по краям тарелки. Аппетита совершенно не было. Кто-то в очередной раз его обокрал. Недоставало златоглазок и треклятых жаброслей. Конечно, для человека думающего не составит труда понять, что водоросли были переварены желудком Национального героя. Северус и сам видел как Поттер их жевал и заходил в ледяную воду. Мальчишка обокрал его, в этом нет сомнений. Но зачем ему златоглазки? Сколько можно варить оборотного? Зачем ему? Это совершенно выводило его из себя. Самое ужасное в том, что этот молокосос опять во что-то вляпался. Талант у него такой. У кого-то талант в заклинаниях, у кого-то в трансфигурации, а у него к поиску неприятностей. Судьба и карма.
Северус пододвинул салфетку поближе и стал складывать на нее курагу и изюм, выловленные из каши. Сколько можно подавать это детское питание взрослым и состоявшимся людям? Возмущению нет предела.
Внезапно, Большой Зал заполонил гомон. Тысячи пернатых тварей устремились к столу Гриффиндора. Ну ладно, не тысячи, но точно с десяток! Совы дрались между собой и толкались, стараясь вручить свое письмо раньше клювастого оппонента. Кто это там такой популярный? Ну, конечно, Поттер! Кто же ещё мог вызвать такой ажиотаж! Однако, письма предназначались мисс Грейнджер. Для Северуса все встало на свои места.
Развернув несколько конвертов, мисс Грейнджер вскрикнула, прижала руки к груди и сбежала из столовой. Птицы с конвертами так и топтались по столу, уничтожая гриффиндорский завтрак.
***
После обеда мисс Грейнджер присоединилась к своим друзьям. Её руки были туго перетянуты бинтами. Веки опухли от слез и покраснели. Она неловко доставала учебник по Зельям из своей сумки. Паркинсон, заметившая её приход, зашипела на весь кабинет:
— Что, Грейнджер, бросили тебя твои ухажёры? — подружки Панси угодливо захихикали. Малфой навострил уши.
— Пошла ты. — Бросил Поттер. Он помог своей подруге достать чернильницу и пергамент.
— Не хами. — Тихо прошипел Малфой.
— А то что? — Грозно сверкнул глазами Уизли.
— Успокаиваемся! — Гаркнул Северус на весь кабинет. Студенты забыли о зарождающейся ссоре. Снейп обвел тяжелым взглядом кабинет. Сегодня не было настроения давать практическое занятие. Теоретического теста и лекции будет достаточно.
Северус раздал бланки и вернулся на свое место. Он лениво оглядывал кабинет, студенты писали свои тесты. Минут через пятнадцать, Снейп заметил, что Поттер, Грейнджер и Уизли тихо переговариваются. Так, это уже раздражает. Северус тихо выскользнул из-за стола, обошел кабинет по большой дуге и незаметно остановился возле стола злостных нарушителей порядка.
— Что, Поттер, ваше разбитое сердце все ещё беспокоит вас? — Вкрадчиво произнес Снейп. Мальчишка сжал перо в руке. — Так, вас троих нужно рассадить, а то вы больше занимаетесь своими любовными похождениями, а не учебой.
Уизли громко задышал через рот, его уши покраснели. Грейнджер поджала губы. Слизеринцы не таясь смеялись. Кажется, все забыли о тесте.
— Уизли, оставайтесь за этим столом, мисс Грейнджер, ваше новое место рядом с мисс Паркинсон. — Улыбка тут же сбежала с лица мопсоподобной Панси.
«А вот нечего было так веселиться!»
— Поттер, займите место рядом с мистером Малфоем на первой парте. Что бы я мог лично присмотреть за вашим разбитым сердцем.
Поттер нервно собирал свои принадлежности, со вселенской скорбью на лице он перенес свой пергамент на первый стол. Все оставшееся от занятия время Северус с удовольствием оглядывал учеников, задерживая внимание на одном конкретном студенте.
***
После ужина директор пригласил Северуса на аудиенцию. Снейп привычно прошел в кабинет без стука.
— Присаживайся, мальчик мой. — Альбус сидел за своим столом. Его локти привычно покоились на столешнице, а кончики пальцев образовывали пирамидку.
«Думает.»
— Что-то случилось? — Северус занял свое любимое мягкое кресло и осмотрел кабинет. Омут памяти ненавязчиво выдавал свое местоположение за спиной директора. Альбус все чаще им пользуется.
— Случилось, Северус. Но доказательств у меня нет. — Альбус удрученно покачал головой.
— Что на этот раз? — Северуса так и подмывало спросить: «Кто подох на этот раз?»
— Барти Крауч не появлялся на людях уже два месяца.
— Только не говори мне, что желал его лично лицезреть. Он неприятный тип и я рад, что имею честь отдохнуть от его совершенства. — Северус поморщился, вспоминая как один из старших детей Уизли подобострастно бегал вокруг изрядно постаревшего Крауча. А тот даже не удосужился запомнить имя своего преданного помощника. Мерзость.
— Дело не в том, нравится он мне или нет. Дело в том, что он общается с миром только с помощью писем. Это ненормально сидеть в заточении два месяца. С ним явно что-то случилось.
— Хм, письма могут быть даже не от него. — Северус постучал длинным пальцем по губе.
— В этом и дело, мальчик мой. — Альбус вздохнул. — Я сегодня трансгрессировал к его дому. Он мне не открыл. Может быть и нет его уже там. Корнелиус отказывается что-либо предпринимать.
— Этот продажный трус и пальцем не пошевелит, пока ему не заплатят. — Северус сжал подлокотники. — У тебя есть предложения на этот счет?
— Никаких, но, Северус. Будь настороже, хорошо?
— Как всегда, Альбус. Как всегда.