А-Цин с мучительным стоном наигранно зевает: судя по всему, она эту историю слышала уже не раз, но зачем-то все равно осталась. И, подтверждая это, презрительно тянет:
— Как я и говорила — сказки.
Поддержки она не получает, потому что ее дражайший муженек, только заслышав, о чем собираются поведать девы — уже точно нет! — Мин по просьбе наставника, ушел с поднятыми руками, что-то бормоча о том, что они ему как сестры, и еще раз это слушать выше его сил. Иначе его, как настоящего мужчину, честь обязывает ударить в чье-то даосское лицо, а он этому не обучен.
Сюэ Ян задумчиво почесывает подбородок, вспоминая эти слова. Накостылять какому-то даосу — дело хорошее, полезное, никогда не лишнее. Его самого, надо сказать, история весьма впечатлила. За моменты с использованием его наставлений по части темных искусств на практике он испытывает почти что гордость! А вот последовавшими подробностями постельных похождений его не удивить, на себе он и не такое испытывал, только в одиночку, никто его труд с ним на двоих не делил. Хотя, конечно, кто бы мог подумать, что ученицы так всерьез воспримут его совет завести себе даоса!
Но, помнится, Сюэ Ян это говорил перед своей поездкой на тот свет и расхваливал только смертельные привилегии. По части утех это им Сяо Синчэнь от щедрот своих знаний насыпал! А уж девицы с радостью поделились ими с объектом своей страсти, рассказав, как и для чего еще можно ци по телу гонять. Разумеется, тот сперва от такого попрания даосских заветов пришел в священный ужас, и неудивительно; даже сам Сюэ Ян не без содрогания вспоминает самый первый фокус, который был продемонстрирован ему с помощью чудо-ручек. Но, по заверениям рассказчиц, с помощью недолгих уговоров — скорее всего, угроз — проблема разрешилась.
Сюэ Ян переводит взгляд на сидящий рядом с ним «достоверный источник» (любимый камень до него заняли сестры Мин, а сгонять их было как-то не с руки) и открывает от изумления рот. Даочжан взволнованно кусает нижнюю губу, отсутствующим взором глядя куда-то вдаль, и вдруг издает вздох на грани со стоном, насквозь пропитанный завистью.
— Вот это везение… — мечтательно тянет он, подпирая подбородок рукой. И что-то подсказывает, в его понимании повезло совсем не неизвестному даосу!
Вместо того, чтобы залиться стыдливым румянцем — румянец есть, а стыдом и не пахнет! — Сяо Синчэнь разве что томной лужей не растекся от этих блудливых россказней… Да у него такое лицо, будто он прямо сейчас готов рвануть на свою гору, устроить всем показательный урок по нестандартному применению ци и по завершении устроить высокодуховную оргию. Ах, извините, на гору его не пустят, провинился! Значит, можно и просто куда-нибудь, где еще из нормальных людей даосов делают… А может, он даже не прочь одолжить на пару деньков спутника у сестер Мин на замену своему, негодящему.
Вот уж какому даосу здесь нужно вломить! Сюэ Ян в сердцах пихает его локтем в бок, чтобы привести в чувство, и шипит ему на ухо:
— Даочжан, какого хрена?! Совсем уже берега потерял!
— А-Ян! — Сяо Синчэнь трет ребра, куда пришелся тычок. — Я всего лишь выразил искреннюю радость за твоих учениц. Но, несомненно, я не одобряю ваши методы заработка, ведь вы могли не удержать контроль, и пострадали бы невинные люди! Так что вам просто несказанно повезло, что нашелся человек, который… — с каждым словом его осуждающий пыл гаснет, а взгляд мутнеет.
— Прекращай! — Сюэ Ян еще раз пытается его пихнуть, но рука попадает в цепкий захват из горячих ладоней.
Цзинь Гуанъяо, когда еще находил нечто невероятно забавное в построении своих теорий, как-то предположил, что отношения с даосами несут в себе массу добродетели. Ведь хотя бы один человек всегда будет вести себя достойно и не заставит краснеть за себя, чего нельзя сказать о тех, кто с этими самыми даосами состоит в счастливом (это как посмотреть) союзе. Однако потом он вспомнил, что устроил Сяо Синчэнь в пьяном виде, и взял все свои слова обратно, признав свою неправоту. А он был не так далек от истины!
— Даочжан, ты купился на эту чушь? — фыркает А-Цин, с укором качая головой. — Я уже с десяток продолжений этой похабщины слышала, одно невероятней другого!
Сестры Мин гордо вздергивают подбородки и цедят что-то обиженное в адрес некоторых личностей, зашоренных во всех смыслах слова. Несмотря на всю их любовь к подруге, еще немного, и они обидятся!
— Продолжений? — вздергивает брови Сюэ Ян. — Что, он не сбежал от вас на утро как любой нормальный мужик? Ну что вы на меня так вылупились — это же рефлекс! Я вот тоже…
Под помрачневшим взглядом Сяо Синчэня он замолкает, вспоминая, что лично он сбежать решил только через несколько месяцев, и то не по причинам естественных реакций — это был обдуманный и взвешенный шаг, стоивший ему глаза. Лучше эту чарующую информацию оставить при себе или вообще позабыть.
— Учитель, вы иногда такой гадкий. С чего бы ему убегать — он же наш спутник на пути самосовершенствования!
— Сладкие мои, возможно, я пропустил что-то между третьим и четвертым разом, — Сюэ Ян наступает на ногу даочжану, чтобы перестал вздыхать (слушать тошно!), — но в какой момент вы оспутничаться успели?
— Да сбежал он от них! — снова влезает А-Цин. — Глаза продрать не успели, а его и след простыл.
— Не сбежал, а ему пришлось нас покинуть из-за неотложных даосских дел!
— Ох, ну да, в соседнем лесу нарисовалась целая темная секта, вот он и поспешил нести справедливость подальше от вас… Даже записки не оставил! — она сокрушенно качает головой и злорадно добавляет: — И не надо говорить, что не на чем писать было — у вас полная сумка ваших бумажек с мазней, да и он явно без талисманов не ходит.
На ее лице столько довольства, что наконец становится ясно, почему она осталась: ей попросту нравится доводить сестер до ручки. И ведь на самом деле Врушка верит в их байки, только виду не подает потехи ради. А те и рады надувать губы да возмущенно сопеть.
— Не очень-то добропорядочно, — соглашается Сяо Синчэнь, и при этом участливо предполагает: — Но, как я понимаю, вы потом встретились вновь?
Девы Мин одаривают его благодарным взором, мол, хоть кто-то на их стороне!
— Судьба нас свела через пару лун. Это случилось на постоялом дворе недалеко от границ Ланьлина…
— Настоятельно рекомендую избавить нас от всех деталей вашей встречи, иначе мне кое-кого придется придушить, — предупреждает Сюэ Ян. Он-то догадывается, что ушлый даос одной ночкой после побега не отделался. Но ему уже надоело приводить в себя даочжана — еще парочка таких историй, и пиши пропало. — Давайте сразу к моменту, где вы его измучили настолько, что он согласился признать себя отсамосовершенствованным по самое не хочу.
— Такие вещи понятны без слов, — высокомерно отзываются недооцененные рассказчицы.
Сюэ Ян смеется и начинает хохотать в голос, когда Врушка подхватывает его смех. Он почти задыхается и успокаивается только от возмущенных воплей в свой адрес.
— То есть, вы посношались пару… — он запинается, и поправляется: — Ладно, не пару, парой раз это назвать сложно… И вы счастливо решили, что это что-то значит?
— А я им про что? — горячо соглашается с ним А-Цин.
— А-Ян, неужели нельзя быть помягче? — тихо укоряет Сяо Синчэнь, но его слова просто тонут в последующей гневной тираде.
— Мы, вообще-то, регулярно видимся! И могли сейчас прекрасно проводить время, но кому-то понадобилось нас выдернуть, чтобы заявить: «Здравствуйте, дорогие, я стер вам память пять лет назад, но вы же на меня не в обиде?», — ядовито отзывается Мин Шу.
— «Возрадуйтесь, я вернулся!», — презрительно выдыхает Мин Лицинь, взмахивая руками, и кривится: — Только что-то уже нерадостно. Может, обратно пойдете?
Ладно, это почти справедливый упрек. Пускай думают, как им удобнее, зачем их разочаровывать?
— А как хоть зовут-то вашего… даосского спутника? — идет на попятную Сюэ Ян.
От сестер Мин исходят почти осязаемые волны уничижения и обиды.
— И зачем вам это знать? — холодно спрашивают они.
— Если я когда-нибудь повстречаю вашу зазнобу, — какое удобное слово, однако, если использовать его на других, — то я пожму его мужественную руку и, возможно, даже обниму, исключительно из почти родственных чувств… Ну и рожу набью! Терпеть не могу эту святую братию. Даочжан, не дергайся ты так!
Сяо Синчэнь только закатывает глаз и издает измученный стон.
— Если честно, мне тоже интересно имя вашего спутника, быть может, мы знакомы… — задумчиво говорит он.
Неужто подозревает кого-то из своих соседей по горе? А кого еще, не Сун Ланя же, в самом деле. Представить того в роли страстного покорителя темных заклинательниц невозможно даже с безудержной наивной фантазией даочжана… От одной мысли об этом на смех пробирает. Истерический. Но если Сюэ Ян сейчас снова засмеется, ему точно попытаются воткнуть куда-нибудь обе части Цзянцзая.
Девы Мин молчат, почему-то отводя глаза, мнут в руках юбки и закусывают губы.
— Ну…
— А вот это моя любимая часть, — поясняет их замешательство А-Цин. — Они его не знают!
— Как это? — удивляется Сяо Синчэнь.
— Ну… — передергивает плечами Мин Лицинь. — Он пытался нам представиться в первый раз, но… мы не дали ему и шанса. А потом как-то неприлично спрашивать было.
— Да и зачем нам это? — пытается изобразить равнодушие Мин Шу.
— А когда вы в первый раз… Того-этого?
— Почти два года назад, а что?
— Подождите, — просит Сюэ Ян, предупреждающе поднимая палец вверх. Он глубоко вдыхает, пытаясь сдержаться, но его снова сгибает от смеха пополам. — Вы… Вы целых два года предаетесь блуду не пойми с кем? И вас все устраивает?
— Это не так уж и важно, — встает на защиту учениц Сяо Синчэнь. — Я тоже не знал твоего имени и даже твоего лица очень долгое время.
— Это другое!
— Ну как, вы все еще верите в эту чушь? — ехидно интересуется А-Цин. — У меня вот не получается, сколько я не пыталась… Нет, я допускаю, что какой-то мужик там пробегал, но не безымянный же даос-чудотворец!
— Я очень даже верю! — отвечает ей Сюэ Ян. — Эта чудная история и правда больше похожа на дурную байку из весеннего сборника, но я понял, в чем же главная загадка!
Все, кроме дев Мин, смотрят на него с нескрываемым любопытством. Девицы же готовы его испепелить одним взглядом.
— Ну не тяни!
— Даос просто мертвый, — пожимает плечами Сюэ Ян. — Они его прибили еще на первое утро, потом подняли, а сейчас прячут в ближайшем лесочке на привязи. Очень удобно: мертвецы послушные, никуда не денутся… А имя и правда совершенно ни к чему. Вы хоть ритуальные денежки сожгли в знак привязанности?
— А разве мертвецы могут…
— Ну хватит! — рявкает Мин Шу, вскакивая с камня. — Если вы не верите, мы докажем.
С этими словами она гордо уходит прочь со двора.
— Так он и правда в лесочке? — невинно интересуется Сюэ Ян.
— Учитель Ян-Ян, мне так хочется сейчас отрезать вам яйца, — ласково обращается к нему Мин Лицинь, — но это ни на что не повлияет, к сожалению. Не вашему.
Сюэ Ян не очень понимает, к чему это А-Цин начала снова заливаться смехом, а Сяо Синчэнь погрустнел, однако решает на всякий случай обидеться. Он не успевает достойно ответить, потому что убежавшая Мин Шу возвращается с каким-то свитком.
— Вот! — шипит она, разворачивая на траве бумагу, которая оказывается потрепанной картой Поднебесной.
У Сюэ Яна невольно дергается уголок губ — у него с такими бумажками связаны не самые приятные воспоминания, несмотря на то, что лично он ни разу не проводил ритуал Поиска, карты вызывают именно такие ассоциации. И совсем его перекашивает, когда он видит вязь символов, начертанных по краям листа. Сяо Синчэнь тоже их узнает, потому поспешно начинает:
— Никто вас не упрекает во лжи, не нужно приводить никаких доказательств, это может быть… опасным, — обреченно заканчивает он, когда понимает, что на его предостережения всем глубоко плевать.
Мин Лицинь уже активирует щелчками пальцев печати и выглядит при этом странно спокойной и отстраненной, будто ее сейчас не должно скрутить в корчах, и кровью она тут все не зальет… А как получается не пачкать карту — сестрица вовремя выдергивает, что ли? Но опасения оказываются напрасны — ученица просто шумно втягивает в себя воздух, подавляя болезненный стон, будто она всего лишь неосторожно порезалась или обожглась. А затем на карте появляется мерцающая точка.
— Аж до противоположной границы Юньмэна добежать успел, шустрый… — комментирует Сюэ Ян, завороженно глядя на быстро угасающую отметку. Видимо, место выбрано не случайно — никто из темных заклинателей в окрестностях Пристани Лотоса гулять не будет. — Как вам удалось почти полностью исключить откат?
Это какая-то комбинация техники с темной энергией, что ли? Выглядит очень интригующе! Пренебрежение глупыми любовными похождениями учениц плавно отходит на второй план. Может, они и дурищи-дурищами в некоторых вещах, но тут… Можно разве что уважительно присвистнуть.
— Вы же не направили зеркальный элемент на обратную сторону?! — изумленно восклицает Сяо Синчэнь.
Ну это тоже вполне себе вариант решения проблемы… Жалости Сюэ Ян к неизвестному даосу не испытывает. Интересно, а что девицы ему на память оттяпали?
— Если искать не человека по «маяку», а сам «маяк»… — начинает Мин Шу, но вдруг соображает, в чем их только что обвинили: — Господин Син-Син, как вы могли подумать, что мы на такое способны?
Даочжан отводит взгляд в сторону и покаянно что-то бормочет.
— Не отвлекайся, — щелкает пальцами Сюэ Ян. — Что там с «маяком»?
— Это упрощенный вариант ритуала Поиска, поэтому откат минимальный. Если объект поиска носит с собой вещь, на которой есть энергетический след заклинателя, то этот заклинатель может с легкостью настроиться на свой «маяк», и таким образом отыскать объект, — снисходительным тоном отвечает Мин Шу, но довольно щурится, чувствуя одобрение бывшего наставника.
— Гениально и просто, — искренне хвалит Сюэ Ян. Однако не может удержаться, чтобы с насмешкой не спросить: — И что же вы всунули своему даосу, что у него духа не хватило это вышвырнуть?
— Мы… — недоверчиво тянет Мин Лицинь, пытаясь уловить степень подвоха в этом вопросе. Но все же отвечает: — В мухогонке вплетены наши волосы.
— И хозяин, конечно же, об этом не в курсе.
— Я думала, эта история не может стать смешнее, но она стала! — с восторгом едва ли не воет А-Цин. Она с трудом переводит дыхание от очередного приступа визгливого хохота и вытирает выступившие слезы.
— Ладно, — жестко отрезает Сюэ Ян, не давая ей развеселиться еще больше. Хватит уже гнобить сестричек — у каждого свои методы удержания спутников. Повесили колокольчик на шею, как беглой корове, ну надо же! Изобретательно. — Тайна раскрыта, таинственный даосский любовник существует и даже живой! Конец истории. Но имя лучше в следующий раз все-таки спросите, а то право, неудобно даже…
— Спасибо, — кивают сестры Мин. И смотрят с превосходством на поскучневшую Врушку, дескать, выкуси, дорогая подружка.
Той хочется что-то сказать, но воздух разрезает истошный вопль, доносящийся откуда-то издалека — старшей госпоже Ань срочно понадобилась младшая. И той ничего не остается, как со стоном негодования встать с лавки и удалиться.
— А вы, мои сладкие, чтобы больше никаких сказок про даосов для даосов, а то… — Сюэ Ян глядит на задумавшегося о чем-то своем Сяо Синчэня и не продолжает. Подмывает, конечно, заверить этого мечтателя, что, к его сведению, ему прямо сейчас могут обеспечить хоть десять раз, если у него так чешется! Но слишком уж опрометчивые обещания — а вдруг проверить решит? Но к ночи, наверное, неплохо бы собрать себя по кускам — после этой поганой узкой кровати спина ноет, ужас просто! — чтобы хоть на полтора раза хватило… — Неважно. Пойду тоже к мамаше Ань прогуляюсь, — с этими словами Сюэ Ян встает с места, чтобы нагнать грузно бредущую по дорожке А-Цин.
***
Сяо Синчэнь долго смотрит вслед Сюэ Яну, сохраняя молчание до тех пор, пока тот не скрылся из виду. А то они еще вместе с А-Цин замерли на полпути, чтобы отвлечься на самозабвенную ругань. Судя по всему, они от этого процесса получают взаимное удовольствие, поэтому нет никакой нужды в это вмешиваться.
Сестры Мин, будто что-то подозревая, тоже не спешат начинать разговор, терпеливо ожидая, когда с ними заговорят. Лишь смотрят с интересом и даже с каким-то сочувствием. Догадались, про что речь пойдет? Возможно, проницательности им не занимать. По крайней мере, младшей уж точно, но сейчас потребуется участие обеих.
— Мне нужна ваша помощь, — наконец говорит Сяо Синчэнь. — Думаю, вы уже заметили, что у вашего наставника имеются проблемы.